Женщины в жизни Владимира Высоцкого. «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол…»

После ее ухода домой, на Беговую, в общении Высоцкого с сыновьями стали возникать искусственные препоны. При первой попытке официального развода в суде поначалу попытались уговорить супругов подумать: все-таки двое детей… На следующем заседании на вопрос судьи, настаивает ли муж на разводе, Володя неожиданно заявил: «Не настаиваю…» Ну и наконец, когда в третий раз они оказались в здании суда, их развели быстро.

Бывшие супруги вышли на улицу, постояли, поглядели друг на друга. Владимир вдруг предложил поехать на улицу Телевидения, на квартиру матери, посидеть на прощание, перекусить. Она согласилась. В квартире никого не было. Был роскошный стол, который он приготовил заранее. Володя взял гитару и начал петь. И новые, и старые песни. Пел долго, часа четыре. Чуть на вечерний спектакль не опоздал. Нина Максимовна все это время стояла на лестничной площадке, не решаясь войти. Только в половине седьмого отважилась позвонить в дверь — и они помчались: он в театр, она — на том же такси — в больницу.

Приятель Высоцкого начала 1960-х годов Игорь Пушкарев до сих пор недоумевает: «Не представляю, как можно было бросить Люсю — женщину, которую он должен благодарить до конца жизни, да еще с двумя детьми? Без нее он бы просто спился и пропал…»[141]

Приятель Высоцкого начала 1970-х годов Давид Карапетян рассказывал о странностях послеразвод-ных отношений Высоцкого и Абрамовой: «Как-то мы сидели на кухне у второй бывшей жены Люси Абрамовой… Он сам и познакомил нас в тот вечер. «Я буду рад, если у вас что-то получится!» Мы с Люсей ощущали неловкость ситуации, поддерживая видимость литературной беседы. Володя в умном разговоре участия не принимал, пил водку и время от времени пытался залезать под кофточку жене: «Володя, тише, мальчики спят», — краснела она. Но ему было все нипочем… Он был на распутье между Таней и Мариной. «А не послать бы мне подальше и ту и другую и вернуться к Люсе?» — в его голосе чувствовалась настоящая внутренняя борьба. На самом деле первой его разгадала именно Люся Абрамова. Она вышла замуж за безработного артиста (? — Ю.С.), у которого не было ни копейки за душой, ни единой роли, родила ему двух сыновей (? — Ю.С.)…»[142] Воспоминания Карапетяна — больше вопросов, нежели ответов.

В дальнейшем от театрально-киношной среды Людмила Абрамова стала все дальше и дальше отдаляться. После официального развода с Высоцким вышла замуж в 1971 году за инженера Юрия Петровича Овчаренко, через пару лет родила ему дочь Симу «Стараясь отгородиться, я даже «Гамлета» не видела. Единственное, он однажды заставил меня поехать на «Вишневый сад». Мне тяжело это далось, я правильно делала, что не ходила на спектакли. Жить-то надо…»[143] Она отрезала от себя все — и песни Высоцкого, и кино, и «Таганку», и большинство прежних друзей…

Затем уехала с мужем в Монголию работать на горно-обогатительном комбинате. Вернее, он (муж) на ГОКе, а она — в местном дворце культуры. Там 25 июля 1983 года провела мемориальный вечер Высоцкого «Памяти поэта». Все, как положено, с афишей и пригласительными… Работает в школе, преподает риторику и мировую художественную литературу. Вместе с сыном Никитой занимается Государственным центром Владимира Семеновича Высоцкого, проводит экскурсии, занимается организацией различных тематических выставок, выпустила книжку воспоминаний…

А Вероника Долина написала о ней печальную песню «Его отбросило волной, ее прибило… А ей остались сыновья с его чертами…».

Никита Владимирович последним, естественно, горд: «От отца мне досталась жизнь, гены, внешнее сходство…»[144] А брак матери с Ю.П. Овчаренко оценивал так: «Он хороший человек, а то, что с мамой у них не сложились отношения, — это их личное. Он был нам с Аркадием близким человеком, и, думаю, что он и к нам хорошо относился…»[145]

«Люблю тебя сейчас. Не тайно — напоказ…»

Откровенно говоря, испытываю определенную робость, называя имя Марина Влади. Как и какими словами описать фантастическую историю их знакомства, любви и прощания?.. Ведь именно «напоказ» они и жили, и бушевали едва ли не шекспировские страсти, были падения и взлеты, возвышенность чувств и драки, попытки самоубийства и сладкое забвение под воздействием «травки». И горькие, чистые слезы.

В данном повествовании уже неоднократно мелькало имя Марины Владимировны Поляковой-Байдаровой. О ней и ее любви к Высоцкому уже столько было написано, рассказано, что, казалось бы, вряд ли что возможно к этому добавить. Но, тем не менее, история любви звездной пары таит еще множество неясностей, тайн, путаницы, различных, порой противоречивых толкований тех или иных событий и поступков.