Женщины Великого века

– Принцесса очаровательна! Она миниатюрнее, чем госпожа маршальша, но прекрасно сложена. Цвет лица ее… смугловат, но очень ей подходит, а глаза… Короче говоря, она мне нравится и вполне соответствует моему вкусу!

Мария почувствовала, что небеса вот-вот обрушатся на ее голову. Прибыв в Лион, она тут же отправилась к своей новой приятельнице по путешествию, ибо не смогла бы вынести эту боль без поддержки Великой мадемуазель. Свершилось. Король женится. Больше на Марию он не смотрел.

А ведь она вовсе не была красива, эта Маргарита.

По мнению девушки, та была лишена изящества и привлекательности. И когда однажды вечером король зашел вечером, чтобы поприветствовать их с Мадемуазель, Мария произнесла вполголоса, не в силах сдержать ярость:

– Не стыдно вам заполучить такую некрасивую невесту?

Людовик ничего не ответил. Но пока Мария с трудом сдерживала слезы, а юный монарх кокетничал с кузиной, кое-кто не сидел на месте, и этот «кое-кто» был кардинал Мазарини.

Грядущий «савойский» брак ему совсем не нравился. И затеян он был им с единственной целью – втянуть в игру короля Филиппа IV Испанского, поскольку он считал, что единственной женщиной, которую должен взять в жены король Франции, была инфанта, дочь Филиппа. Но на Филиппа, похоже, впечатления это не произвело, и Мазарини с нетерпением готовился к прибытию одного из тех персонажей, о которых говорят: «они – ничто и в то же время – всё». Обычно ими бывают нищенствующие монахи, купцы и астрологи; короче, кардинал ждал появления одного из тайных агентов. Время шло, и «савойская» свадьба должна была уже вот-вот состояться, к страшному отчаянию Мари и бешеной ярости ее дядюшки, правда, по абсолютно разным причинам.

Между тем, пока во время бала, устроенного городскими властями, Людовик XIV танцевал с той, кого уже считали его невестой, Кольбера, секретаря Мазарини, тихо предупредили, что скромного вида незнакомец, чья личность неизвестна, желает с ним побеседовать.

Кольбер быстро удалился, еще быстрее вернулся, приблизился к Мазарини и прошептал:

– Ваша взяла, монсеньор. Прибыл посыльный. И не какой-то там бродяга, а сам дон Антонио Пимантель, один из министров Филиппа IV.

– Значит, инфанта у нас в руках?

– Хочу надеяться.

Его преосвященство вихрем умчался с бала, напоследок взмахнув долгополым красным плащом… и тем же вечером юный король узнал, что не стоило дальше тратить время на кузину. Впрочем, приглядевшись хорошенько, он уже не находил ее привлекательной.

Мария опять поплакала с облегчением – приводивший ее в ужас брак откладывался.

– В любом случае он когда-нибудь женится, – сказала ей юная Гортензия. – Пойми, что на этой он не женится только потому, что обязан жениться на инфанте…

Мария небрежно махнула рукой:

– Инфанта пока далеко. Такой брак потребует множества договоренностей и обсуждений. Сначала у дипломатов будет куча работы, а уж потом явится она.

И отношение к ней Людовика давало ей все основания так рассуждать. Освободившись от обязанности все время посвящать кузине, Людовик вернулся к Марии и был настолько пылок, что в этот раз назвал чувство, которое он испытывал к Марии, его подлинным именем.

Возвращение в Париж для молодых людей стало настоящим сказочным путешествием. Словно сговорившись, все, кто прежде препятствовал их любви, теперь оставили их в покое. Королева Анна Австрийская, кардинал, графиня де Суассон и даже Гортензия решили вернуться в столицу, кто на корабле, кто в карете, так что влюбленные имели удовольствие ехать верхом бок о бок, и Мария была как никогда очаровательна в черной бархатной амазонке и шапочке, украшенной разноцветными перьями. Конечно, пришлось терпеть присутствие госпожи де Венель, гувернантки Марии, мегеры наподобие испанских дуэний, но любовь, которую теперь Людовик испытывал к Марии, была так велика, что он и не пытался заставить ее забыть о девичьей чести. Достаточно и того, что он был рядом, мог коснуться ее руки или изредка поцеловать. Любовь короля была чистой и целомудренной, что не могло помешать ей очень скоро стать более требовательной. И зная это, Мария, опьяненная и любовью, и гордостью, все же не теряла головы и дала себе твердое обещание, что ни за что не станет любовницей Людовика. Захочет ее получить, пусть платит… по-королевски! И мало-помалу в ее юной и честолюбивой головке созрел план, который с каждым днем казался ей все менее безумным. Одержать верх над инфантой, заставить короля выбрать ее, стать королевой Франции… Мечты, мечты! Когда Людовик подарил ей знаменитое жемчужное колье престарелой королевы Англии, вдовы несчастного Карла I, Мария почти поверила в победу. Но она недооценила своего дядюшку.

* * *