Женщины Вены в европейской культуре

«…Но тот, кому привелось быть студентом в Цюрихе на рубеже веков, пережил нечто совсем иное: студенческих волнений тогда не было, волновало, может быть, лишь одно: удастся ли мне продвинуть себя и все человечество по пути прогресса? Все существующее вызывало недовольство, как это всегда свойственно молодежи. Мечталось о революции… Идея переворота витала в то время в воздухе. С таким запалом я и появилась в Цюрихе. И тут меня сразу окутала беспечальная, приятно оживленная атмосфера, которая навевала спокойствие и безнадежность. Как же так? Выходит, в революции не было необходимости? Здесь все совершалось эволюционным путем…»[65]

Глядя на своих соучениц в Цюрихе, юная Гения выражает скептическое отношение к крайнему феминизму и к тому, что ей таковым представлялось:

«Здесь… не встретила я ни одной по-настоящему молодой девицы. Чтобы здесь учиться, требовался какой-то надлом. А иначе и нечего было браться. Сюда шли из-за несчастной любви, мировой скорби или, что хуже всего, из принципа. Каждая девица, кое-как выдержавшая экзамен на аттестат зрелости, чувствовала себя пролагательницей путей. Сплошь одни только Брунгильды. Всякое суждение словно заковано в латы. И все хотели доказать, наконец, свою твердость мужчинам. Занимались ли они анатомированием трупа или фонетикой, возились ли с колбами и пробирками — в любом случае это было священнодействием и миссией. Вечно озабочены тем, чтобы нечто изобразить, кого-то убедить, кого-то обставить. Та из них, которая лучше всех умела выказать презрение к мужчинам своей одеждой и манерами, становилась президентшей союза студенток. И все же они с великой охотой стали бы мужчинами, только не позволяли себе и заикнуться об этом. Это было настоящим несчастьем. А для такового я не имела соответствующего органа. В известной мере меня донимали сомнения в важности подобных вещей, за что я выслушивала упреки своих соучениц»[66].

Те, что первыми получили женское образование, невольно впадали в крайности, чтобы добиться осуществления своих замыслов, которые Евгения тогда еще не могла реализовать.

Ученую степень Евгения Нусбаум получила 30 июля 1900 года, через восемь дней она покинула Цюрих и 16 декабря в Вене вышла замуж за доктора Германа Шварцвальда. Шварцвальд (1871–1939) был родом из Черновиц и вскоре после окончания юридического факультета поступил на государственную службу, где ему открывалась блестящая карьера. Он был шефом отдела в министерстве финансов, стал гофратом, затем — оберфинанцратом, министериальратом и позднее принимал участие в мирных переговорах в Бухаресте и Сен-Жермене. Он был удостоен всяческих наград, в том числе по высочайшему повелению пожалован рыцарским крестом Франца Йозефа. Сразу же по приезде в Вену Гения развила бурную деятельность, а поскольку ее мечта о собственной школе казалась поначалу недостижимой, она вступила в венское общество «Народный дом».