Женщины Вены в европейской культуре

Рильке очарован этой страной, а Лу пережила встречу с детством. Поэт наделся, что совместная поездка, сам воздух, ландшафт и люди России укрепят его связь с восхитительной женщиной. Она же все более отдаляется от него, хотя глубокие дружеские чувства продолжают в ней жить. В часы депрессий он часто ищет поддержки своей опытной подруги. Душевный след, оставленный Рильке, как и знакомство с Ницше, находит свое выражение в книге Лу.

В 1903 году Луману предлагают кафедру восточных языков Гёттингенского университета. Супруга едет вместе с ним и впредь, отправляясь в дальние странствия, всегда потом возвращается в общий дом на Хайнберге.

В 1911 году на конгрессе Международного психоаналитического общества она знакомиться с Зигмундом Фрейдом. Эта встреча, возможно, определила всю ее дальнейшую жизнь.

«…Он просто высмеял мое страстное желание изучать психоанализ: ведь в то время никто еще не помышлял об учебных институтских курсах. Спустя время, когда я вновь, после полугодовых самостоятельных занятий, предстала перед Фрейдом в Вене, он тоже смеялся над моей наивностью и еще более искренно, так как я заявила мэтру, что помимо него хотела бы иметь наставником Адлера (оба успели стать заклятыми врагами). Фрейд добродушно согласился при условии, чтобы ни о нем „там“, ни о „них“ здесь не заводить речи…»[150]

Исключительность Лу проявилась и в этом случае. Она была не только единственной женщиной, но и единственным человеком, умудрившимся учиться одновременно и у Фрейда, и у Адлера. А обет молчания она сумела не нарушить. Фрейд ценил ее работы и, конечно, ее позитивное отношение к жизни, которого сам отнюдь не разделял. Вероятно, именно поэтому эти две столь несхожие личности понимали и уважали друг друга. Лу особо почитала Фрейда за то, что своим учением он дал теоретический базис ее собственным взглядам. Связь между учителем и ученицей не порывается и после ее отъезда из Вены. К 75-летию ученого Лу пишет книгу «Благодарное слово Фрейду».

О выдающемся интеллекте и особом даре вчувствования, предрасположившем ее к занятиям психоанализом, мы имеем подробный, хотя и неоднозначный отзыв шведского психиатра П. Бьере, с которым она тоже имела любовную связь.

«…У нее был дар непосредственного погружения в мир мыслей другого человека, особенного когда она его любила. Ее мощная духовная концентрированность сразу же воспламеняла духовный темперамент партнера. Мне еще не встречался в жизни человек, который бы так быстро, так точно и полно мог понять меня… В беседах с ней мне открывались вещи, которые без нее остались бы мне, пожалуй, неведомыми. Она активизировала мою мысль подобно катализатору. Вспоминаю, как она стала изучать шведский, чтобы читать мои книги…»[151]

Между 1914 и 1918 годом Лу все чаще бывает в Мюнхене. В 1921 году в терапевтической клинике Кёнигсберга она проводит учебные сеансы психоанализа и вскоре становится выдающимся специалистом в этой области. Занявшись психоанализом, Лу уже не возобновляет литературного творчества. Но в ее художественных произведениях главное внимание уделено глубинным человеческим и психологическим связям.

Существует удивительное свидетельство, оставленное одним из ее учеников кенигсбёргского периода:

«…Не скрою, что вид психоанализа, который избрала Лу, глубоко импонировал мне, более того, стал подспорьем на всю жизнь. Прежде всего тем, что с тех пор я стал куда более терпим к поступкам других… В этом ценность психоанализа, он делает человека скромнее…»[152]

В 1930 году умер престарелый муж Лу. В последние годы обе половины этой необычной четы стали гораздо ближе друг другу. Экономка продолжала служить вдове после смерти востоковеда, и Лу завещала ей и ее ребенку — видимо, от Андреаса — все свое состояние.