Женщины вокруг Наполеона

Антипатия Наполеона к мадам де-Сталь была безгранична. Он видел в ней опасную умственную силу, с которой вначале ему приходилось обращаться со всяческой осторожностью, так как у нее были влиятельнейшие связи, но которой он, где только мог, старался не попадаться на пути. Она же, наоборот, бывала на каждом празднестве, на каждом обеде, на каждом балу, которые давались в честь генерала. И тогда она буквально пожирала его глазами, упорно заговаривала с ним и при каждом удобном случае старалась отличить его. Она хотела во что бы то ни стало заинтересовать его собой. Она спала и видела, как бы привлечь его на свою сторону и практиковать над ним свою властолюбивую натуру, влияя на его планы и поступки, – словом, ей хотелось править государством из своего салона, раз она сама фактически не стояла у власти. Кроме того, ей хотелось показать ему всю власть, какую женщина может приобрести над мужчиной. Но Бонапарт не поддался подобной опеке. Он оставался неуловимым. Прежде всего, он любил таких женщин, как Жозефина, – мягких, слабых и податливых, которые не претендуют ни на что, кроме красоты и женского обаяния. А в мадам де-Сталь он не находил ничего подобного. Вечно женственное начало исчезало в ней совершенно за ее большим умом, ее знаниями, ее личностью знаменитой женщины и за ее стремлением в качестве таковой играть руководящую роль. Наполеон не был Бенжаменом Констаном, который без протеста впрягся в ее триумфальную колесницу. Между ними обоими развилась сначала недоверчивость, а так как они оба обладали страстными натурами, то эта недоверчивость перешла в глубокую, неугасимую ненависть. Перо мадам де-Сталь, ее салон, ее вмешательство в политику – все это было ненавистно Наполеону. Он не желал, чтобы его ни наблюдали, ни отгадывали. И как раз вследствие этого он преследовал ее больше, чем она того заслуживала. Именно из-за этого он обрек ее на ту скитальческую жизнь, которую она вела со времени появления своей книги «О литературе». Эта книга была ее политическим credo. За то, что она мужественно и решительно доказывала там, что только свобода и республиканские учреждения могут способствовать прогрессу и совершенствованию человечества, за то, что она возвеличивала в ней революцию и наносила удар 16-му Брюмера, за это первый консул изгнал ее за сорок миль из окружности Парижа. Правда, в своем произведении она не делала никаких вылазок против личности Наполеона, но оно было полно тысячи стрел, направленных на него и на его правление. Если он желал сохранить свой авторитет – а его власть стояла тогда далеко не на такой твердой почве, как полагают, – то он должен был действовать со всей строгостью против автора подобной книги. Его гневу не было границ. Даже заступничество ее друзей Жозефа Бонапарта, генерала Жюно, мадам Рекамье и других не смогло помочь ей; некоторые даже, как мадам Рекамье, сами подверглись немилости. Наполеон был неумолим. Мадам де-Сталь уехала в свое первое путешествие в Германию, а затем после смерти своего отца отправилась в Италию. Там был написан ее роман «Коринна». И только после этого значительного промежутка времени изгнанница снова осмелилась вступить на французскую почву в надежде, что Наполеон забыл о ней.

Этот последний находился в это время в походе против Пруссии. Тем не менее его прекрасно организованная полиция зорко следила за мадам де-Сталь, так что император был уведомлен о всех ее намерениях и начинаниях раньше, чем она могла привести их в исполнение. Так, из Пултуска он писал своему министру полиции Фуше: «Не допускайте эту женщину, г-жу де-Сталь, близко к Парижу; я думаю, она обретается недалеко от него». И когда он достоверно узнал, что она таки в Париже, он обратился с угрозой: «Если она не уедет из Парижа, я велю своим жандармам арестовать ее».

После такой угрозы мадам де-Сталь спаслась в Коппе, и только в 1810 году она вновь появилась за 40 миль от Парижа. Она находилась тогда в Шомоне и попыталась смягчить сердце своего преследователя прочувственным письмом. Напрасно. Каково было в то время отношение Наполеона к мадам де-Сталь, явствует из его слов, сказанных тогда князю Меттерниху, когда тот попытался встать на ее защиту. «Я не хочу мадам де-Сталь в Париже и имею на это веские причины. Если бы она хотела или могла не быть ни роялисткой, ни республиканкой, то тогда я ничего не имел бы против нее. Но она, точно маховое колесо, приводит в движение все салоны. Только во Франции такая женщина представляет опасность, и я не хочу ничего о ней знать».