Женская гордость

– Я думаю, так будет лучше. Никаких обид, никаких неясностей, никакой напряженности… Ты не можешь не видеть, что я права.

– Но я ничего пока еще не вижу и не понимаю, – сказал он.-Я жду, чтобы ты мне все объяснила.

У меня будет твой ребенок.

– Да, это была странная неделя, как ни посмотри…

Клея нервно рассмеялась над своим глупым замечанием и вдруг с удивлением заметила, что почти выламывает себе пальцы. Я ведь еще очень молодая, внезапно подумала она. Я совершенно не умею себя с ним вести. Макс сидел почти рядом с ней, нога на ногу, темноволосая голова его была повернута к ней, лицо жесткое, как будто высечено из камня. Понимал ли он, что очень красив? Какую бесконечно важную роль играет в ее жизни? Знал ли он, что она любит его и от этой любви разрывается ее сердце? Ей казалось, что знает. Но главным для Макса сейчас было добраться до мотивов ее поведения. Он вообще не любил загадок-поэтому-то он так легко осваивал компьютеры. Если ему попадалась сложная и трудная задача, он успокаивался, только когда успешно с ней справлялся. Он и сегодня приехал к ней именно поэтому, а вовсе не из-за того, что жалел о ее уходе или как-то волновался за нее. Ему просто необходимо было знать, почему она ушла.

Некоторое время они сидела молча, пока наконец тишина не стала резко отдаваться в ушах Клеи. Это состояние, наверно, перешло и к Максу, так как он тяжело и глубоко вздохнул.

– Я полагаю, – сказал он, – что все это… – Он не нашел подходящего слова, чтобы описать ситуацию. Клея не удивилась, у нее и у самой не было правильных слов, – …ну, скажем, этот сюрприз, который ты преподнесла мне сегодня утром, означает конец наших отношений?

По крайней мере, он не назвал их отношения «связью». Даже Макс мог иногда проявить чуткость.

– Да, – ответила она хрипло, – наши отношения не могут больше продолжаться. Макс. Не могут, потому что… – У меня будет твой ребенок.-…потому что я поняла…

– Поняла-что? – спросил он мягко, когда она снова сбилась с мысли. Но вопрос этот одновременно подхлестнул и испугал ее, и она еще больше ушла в сторону.

– Джо мне очень помог. Он… он нашел мне работу у своего друга. Все так удачно устроилось. А потом я поехала на уик-энд к маме, и она мне сообщила потрясающую новость, и все стало еще сложнее…

– Клея… – Макс нетерпеливо перебил ее, он был почти взволнован. Она не могла видеть себя со стороны, не могла видеть себя так, как видел ее в этот момент он-с искаженным от горя и тревоги прелестным лицом. – Ты спешишь, как паровоз, я не успеваю за тобой, – сказал он, немного подвинулся и наклонился к ней поближе.

Голос его звучал сейчас теплее, это был голос Макса, которого она знала, и когда она искоса быстро взглянула на него, увидела, что он уже не выглядел так неприступно, как раньше, – глаза его были приветливее, а губы не так плотно сжаты.

– Посмотри на меня, – ласково сказал он, и она обернулась к нему, взглянув на него синими, казавшимися необычайно огромными на бледном, измученном лице глазами.-По какой-то, известной только тебе одной причине ты решила забыть нашу любовь.-Слово «любовь» понравилось Клее больше, чем холодное «отношения».-Я не могу сказать, что очень удивлен… откровенно говоря, я совсем не удивлен твоим поступком. Еще на прошлой неделе мне показалось: что-то в этом роде должно произойти. Но я не понимаю, почему, и я сегодня здесь, чтобы это узнать.

Так я и думала, с горечью отметила про себя Клея. Он взглянул ей в лицо и, приняв полную подавленность в ее глазах за страх, сказал с нетерпением:

– Да я не собираюсь устраивать скандала, не бойся ты, ради бога, я не собираюсь кричать на тебя. – хотя в ту минуту он почти кричал-…я просто хочу тебя понять, потом я уйду… Ну, теперь тебе легче рассказать мне обо всем?

Но ей стало только тяжелее. Потому что она оказалась права – он был совершенно равнодушен к ней.

У меня будет твой ребенок! О, господи!

– Эта квартира моя собственная, Макс, – сообщила она ему без всякой последовательности. Она лихорадочно искала нужные слова, которые сделали бы наконец ее сбивчивую речь понятной.

– Я знаю, – ответил он с нетерпеливым вздохом.-Но…

– А в этот уик-энд, когда я была у мамы… – Клея продолжала свое, не обращая внимания на слова Макса, – она сообщила мне две новости, одна из которых не имеет к нам отношения, а другая имеет… Она глубоко вздохнула и выпалила на одном дыхании: – Мне исполнится двадцать один год в следующем месяце…

– Клея, что с тобой, ты опять уходишь в сторону…

– Но ты не даешь мне говорить! – резко сказала она, лицо ее было искажено от напряжения. – Я объясняю, как могу! У меня скоро день рождения, – повторила она, – и мама сказала мне о дарственном полисе, который отец положил в банк на мое имя, когда я родилась. Когда мне исполнится двадцать один год, этот вклад станет моим. Это очень крупный вклад. Джеймс сказал…