Женская логика

- Любань, ну ты что? Да не моя она! Нафига мне сдалась, эта дура сиськастая, - отбивался Славка.

- Что – она – делала- в - МОЕЙ - машине? – орала я. Славка, только и делал, что отбивался и уворачивался от ударов подушки, а я долбила изо всех сил, выпуская гнев. В какой-то момент наволочка лопнула, и перо разлетелось по всей комнате, живописно украсив Славкину голову и плечи.

Петушок, блин, ощипанный!

- Да она попросила подвести её пару раз до фитнесцентра, что рядом с нами, у неё машина на ремонте. Подловила, когда я с мужиками разговаривал, сказал, что сразу после работы домой поеду. Отказать было неловко.

- Пусть бы на маршрутке ехала.

- Да, если бы я знал, что ты будешь так ревновать, то обязательно, отказал бы.

- А где мои трусы и колготки.

Славка на мгновение замер, на лице появилась виноватая улыбка, - Так, это твои были? А я думал…

- Куда ты их дел?

- Любань, ты только не сердись, я.... Я их выкинул!

- Что?! Ты, что дурак? У меня белье от Thinx, ты хоть представляешь, сколько они стоят!

Я схватила вторую подушку и замахнулась, Славка отшатнулся и стал падать.

А я, пытаясь его удержать, схватилась за рукав его комбика.

Рукав я с него стащила, а Славка все же свалился с кровати. А мне, глядя в его расстроенное, виноватое и обескураженное лицо внезапно стало смешно. И я расхохоталась. Славка робко хохотнул в ответ, словно хрюкнул, рассмешив меня этим еще больше.

Я смеялась, а боль и горечь отпускали меня.

- Почему выбросил, то,- спросила я сквозь смех и слезы.

- Понимаешь, я отбегал на пару минут за сигаретами, а она в машине оставалась. Я потом полез за салфетками в бардачок, а там ТРУСЫ. Ну, думаю, сволочь, подкинула, чтобы нас рассорить. И проверив машину, на всякий случай все выкинул. Прости, Любань! А!

А потом у нас было сладкое примирение.

В понедельник мы с ним, как и планировали, улетели в Таиланд.

А еще через три месяца на нашей свадьбе гулял весь офис, была даже Алена. А я, глядя на нее, фыркала, вспоминая, свои бесславно погибшие трусы.

А Людмила Владимировна в тот день стала бабушкой второй раз, дочка ей внука подарила, поэтому и взъерошенная была. За дочь переживала.

Бабочки моих фантазий. Или я еще слишком молода...

Где бы Янка ни жила, в первую очередь она искала себе убежище. Уголок, где бы она могла спрятаться от всех и помечтать, подумать о своём, девичьем. У бабушки в деревне это был сеновал либо чердак. У родителей это была лестница в недостроенную башню и конечно, сама башня. В своей маленькой двухкомнатной квартирке она обустроила для этих целей подоконник в зале. Там можно было удобно расположиться на мягких подушках и спрятаться за плотной шторой. Хотя от кого ей было таиться дома, ведь Яна в квартире жила одна? Но привычка есть привычка, ей просто там лучше мечталось. А в доме у Сергея она облюбовала себе ступеньки в подвал там, в полумраке ей легко было нафантазировать себе всякие романтические либо страшные истории. А главными действующими лицами в последнее время, естественно, был её Сережа и она сама.

Сергей уехал на работу рано утром, пока Яна ещё спала. Девушка проснулась оттого, что озорной солнечный лучик, отразившись в зеркале, мягко скользнул по её лицу. Словно мама погладила тёплой ладошкой. Янка открыла глаза, потянулась и, улыбнувшись, вскочила с кровати, закружилась по комнате. Потом подхватила с постели шелковую простыню, которой укрывалась и, открыв дверь, побежала на носочках по коридору. Ткань развевалась позади неё, словно плащ принцессы. На кухне она кинула ткань на стул и включила кофемашину. Подошла к окну и посмотрела во двор.

Он был пуст. Ярко освещённая подъездная дорога, казалось, плавилась от солнца.

Кофемашина тихо звякнула, сообщив Янке, что напиток готов. На столе под салфеткой лежали свежие круассаны. Девушка съела один, запивая его кофе. Затем, ополоснув чашку и поставив на место, поднялась на цыпочки, взяв в руки простыню и подняв её над головой, пошла, пританцовывая в коридор, там остановилась и подумав, свернула в подвал.

Сидя на ступенях и прикрыв глаза, она замечталась. Её фантазии, словно жемчужинки из ожерелья заскакали по ступенькам лестницы, скрываясь в полумраке подвала, расцветали подобно диковинным цветам на грубых неокрашенных стенах. Кружились вокруг голубыми бабочками, осыпая её мерцающей пыльцой.

И Янка была уже не здесь. Она стояла около массивных из тёмного дуба, украшенных позолотой дверей и готовилась войти в зал. «Принцесса Океании Янка Великолепная», — услышала девушка голос мажордома и, подхватив подол голубого бального платья, шагнула в зал.