Женская тетрадь

Но, читая остальные романы Юлии Латыниной – «Дело о лазоревом письме» и «Инсайдер», – я как-то быстро скисла. Там речь идет уже не о современной России, а о вымышленной планете Вея, где расположена выдуманная Страна Высокого Света – дряхлая «китаизированная» империя, в которую пришли деловые люди со звезд и устанавливают свой порядок. Аллегория понятна, но аллегориями в литературе сыт не будешь. Битвы вымышленных персонажей и символических кланов, за которыми едва-едва угадываются земные прототипы, уже не волнуют. Написано довольно гладко, но языком несколько стерильным, как у Акунина, и все про дела государственные. Про любовь и дружбу у Латыниной ничего нет.

И постепенно я поняла: Латынина пишет романы по той же самой причине, что и Н.Г. Чернышевский, автор «Что делать». Как и Чернышевский, это человек государственного масштаба, не нашедший себе места на государственной работе.

Юлия Латынина принадлежит к редкому типажу женщин, который можно назвать условно «Жанна д'Арк». Это женщины, сражающиеся на равных с мужчинами за национальные интересы, а то и превосходящие их силой духа и жаром воли. С ее острым аналитическим умом, недюжинной образованностью, темпераментом, властным характером и очевидным трудолюбием она могла бы занять видное место на поприще государственной службы. Словом, Юлия Латынина – это наша Кондолиза Райс! Только несостоявшаяся. Недосмотрели властные структуры и зазря вырастили себе критика, когда это мог бы быть выдающийся защитник национальных интересов и наш настоящий, симметричный ответ Америке.

Ведь Латынина не потому критикует власти, что ей приказала мировая закулиса или она эти власти не переносит в принципе. Латынина критикует власти, потому что знает: она могла бы принять другое, более верное решение, она могла бы послужить государству умнее, сильнее, хитрее, ответственнее. И наверное, это так и есть. Я даже думаю, наша Юлия была бы покруче их Кондолизы. Она куда более красноречива, да и собой получше. Но не рискнул никто принять правильное решение, и проводит Латынина свои дни в сочинении романов о несуществующей империи. Или ругает в радиоэфире безответственные власти.

И вот опять завыла извечная русская шарманка, опять «горе от ума», опять новый Чацкий затевает обличения и произносит грозные монологи, а все танцуют на балу и слушать его не хотят.

Жаль, очень жаль! Тратит человек великие силы непонятно на что, а мог бы целым департаментом управлять.

2007

Земля – женская планета

Женщины, женщины, женщины… Всех возрастов, всех типов и все как одна живая, энергичная, неутомимая плоть. Они, как всегда, работают. Они ловко и проворно сметают пыль с могильных плит, сажают цветы, болтают, смеются – женщины возятся на кладбище. У кого тут мама, у кого муж, а кто заранее купил местечко и усердно заботится теперь о собственной могилке. Женщинам на кладбище хорошо и весело. Или, во всяком случае, привычно…

Так начинается фильм Педро Альмадовара «Возвращение». Картина, получившая в Каннах приз за лучший актерский ансамбль и лучший сценарий, вышла в российский прокат и была встречена одобрительно. Мы любим шутника Альмадовара, любим Испанию, любим эмоциональную открытость, чувственную щедрость, простодушную музыкальность ее жителей. А когда в одном эпизоде фильма роскошная, сильно напоминающая молодую Софи Лорен черноволосая обольстительница Раймунда (Пенелопа Крус) начинает петь под гитару, то душу заливает чувство, прекрасно описанное когда-то Козьмой Прутковым в стихотворении «Желание быть испанцем»:

Дайте мне Севилью!
Дайте мне Гренаду!
Дайте Инезилью,
Чашку шоколаду!

Однако следовало бы внести кое-какие коррективы в это желание: в мире Альмадовара надо желать быть испанкой, а не испанцем. Мужчины здесь не живут вообще, совсем, абсолютно. Они в этот мир или с опаской заглядывают, как бородатый сосед Раймунды, чтобы попросить присмотреть за ресторанчиком на время отъезда, или пытаются этим миром овладеть, на свое горе, как муж Раймунды. Сосед, видно, человек неплохой, а муж – совсем скверный, так, какое-то ничтожество с пивом у телевизора. Но все одно им в женском мире не жить.

Вместо присмотра Раймунда разворачивает в чужом ресторане собственный бизнес, а в морозилке тем временем покоится тело мужа, зарезанного ее дочкой при попытке изнасилования. Вот так вот, терпение лопнуло, час пробил, смирение испарилось, все, достали, наконец. Сорок веков доставали – и с рук сходило, а теперь не сойдет. Пошли вон.

И хорошо. И вот они одни теперь. И ничего – жить можно.

Прямо в холодильнике, как замороженную телятину, закапывают мужа на берегу реки, невдалеке от его родной деревни. На коре дерева вырезает Раймунда инициалы и дату. Да, мужчинам здесь ничего не светит, а вот женщины этот мир покидать не спешат. Даже с того света возвращаются, как неугомонная мамочка Раймунды в блестящем, как всегда, исполнении любимой актрисы Альмадовара – Кармен Мауры.