Женская война

– Мы дождались его выхода, пошли за ним, как в первые пять дней, переправились вместе с ним через Дордонь недалеко от Сен-Мишели, и когда мы выехали на середину реки, я сообщил о перемене наших политических мнений и просил его, с возможною учтивостью, отдать нам собранные им деньги. Поверите ли, милостивый государь, он отказал нам. Товарищи мои принялись обыскивать его, он кричал, как сумасшедший. Помощник мой, человек чрезвычайно находчивый, – вот он там, в красном плаще, держит мою лошадь, – заметил, что вода, не пропуская воздуха, не пропускает также и звуков. Эту физическую аксиому я понял, потому что я медик, и похвалил ее. Тогда тот, кто подал нам благой совет, опустил голову сборщика в воду не более как на один фут. Действительно, сборщик перестал кричать, или, лучше сказать, мы уже не слыхали его криков. Мы могли именем принцев взять у него все деньги и всю его переписку. Я отдал деньги моим солдатам, которые, как вы справедливо заметили, крайне нуждались в новых мундирах, а себе оставил письма, между прочими и это. Кажется, почтенный сборщик служил любовным послом у госпожи Лартиг.

– Правда, – прошептал синий плащ, – если не ошибаюсь, он был предан Наноне. А что же случилось с подлецом?

– Вы увидите, что мы прекрасно сделали, погрузив его в воду, этого подлеца, как вы его называете. Иначе он поднял бы на нас весь мир. Представьте себе, когда мы вытащили его из реки, он уже умер от злости, хотя лежал в воде не более четверти часа.

– И вы опять опустили его туда же?

– Именно так.

– Но если вы его утопили, то…

– Я не говорил, что мы его утопили.

– Не станем спорить о словах… Если посол умер…

– Это другое дело: он точно умер…

– Значит, Каноль ничего не знает и, само собою разумеется, не придет на свидание.

– Позвольте, я веду войну с державами, а не с частными людьми. Каноль получил копию записки, которая к нему следовала. Я только подумал, что автограф может иметь цену, и потому приберег его.

– Что подумает он, когда увидит незнакомую руку?

– Что особа, приглашающая его на свидание, для предосторожности поручила кому-нибудь другому написать эту записку.

Незнакомец с удивлением взглянул на Ковиньяка. Он удивлялся его бесстыдству и находчивости.

Он пытался напугать бесстрашного рыцаря:

– Стало быть, вы никогда не думаете о местном правительстве, о следствии?

– О следствии? – повторил юноша с хохотом. – О! Герцогу д’Эпернону некогда заниматься следствиями, притом я уже сказал вам, что сделал все это с намерением угодить ему. Он был бы очень неблагодарен, если бы вздумал идти против меня.

– Тут не все для меня ясно, – сказал синий плащ с иронией. – Как! Вы сами сознаетесь, что перешли на сторону принцев, а вам пришла в голову странная мысль угождать герцогу д’Эпернону.

– Это, однако ж, очень просто: бумаги, захваченные мною у сборщика податей, показали мне всю чистоту намерений королевской партии, король совершенно оправдан в глазах моих, и герцог д’Эпернон тысячу раз правее всех своих подчиненных. На стороне королевской партии справедливость. Я тотчас перешел на правую сторону.

– Вот разбойник! Я велю повесить его, если он попадется в мои руки! – прошептал старик, крутя седые усы.

– Что вы говорите? – спросил Ковиньяк, мигая под маскою.

– Ничего… Еще один вопрос. Что вы сделаете из бланка, который требуете?

– Я и сам еще не знаю. Я прошу бланк потому, что это вещь самая удобная, самая поместительная, самая эластичная; может быть, сберегу его для важнейшего случая; может быть, истрачу его для какой-нибудь прихоти. Может быть, я сам представлю вам его в конце этой недели. Может быть, он дойдет до вас через три или четыре месяца с дюжиною передаточных надписей, как вексель, пущенный в оборот. Во всяком случае, будьте спокойны, я не употреблю его на дела, от которых мы, вы или я, могли бы покраснеть. Ведь я все-таки дворянин.

– Вы дворянин?

– Да, сударь, и даже из старинных.

– Так я велю колесовать его, – прошептал синий плащ, – вот к чему послужит его бланк.

– Что же? Угодно ли вам дать мне бланк? – спросил Ковиньяк.

– Надобно дать.

– Я вас не принуждаю, извольте понять хорошенько. Я только предлагаю вам обмен. Оставьте, если угодно, вашу бумагу у себя, так я не отдам вам письма.

– Где письмо?

– А где же бланк?

Одною рукою он подал письмо, а другою взвел курок у пистолета.

– Оставьте пистолет, – сказал незнакомец, раскрывая плащ, – видите, у меня тоже пистолеты наготове. Будем вести дело начистоту: вот бланк.

– Вот вам письмо.

Они честно поменялись бумагами. Молча и внимательно каждый рассмотрел полученный документ.

– Куда вы теперь поедете? – спросил Ковиньяк.

– Мне нужно на правый берег.

– А мне на левый, – отвечал Ковиньяк.

– Как же нам быть? Мои люди на том берегу, куда вы едете, а ваши на том, куда я отправляюсь.

– Что ж? Дело очень просто: пришлите мне моих людей в вашей лодке, а я пришлю вам ваших людей в моей.

– У вас быстрый и изобретательный ум.

– Я родился полководцем, – сказал Ковиньяк.

– Вы уже полководец.

– Да, правда, я и забыл о своей армии.