Женские истории пером павлина (сборник)

– Проходите, полковник-инженер, – говорит узнавшая меня вахтерша, – наш директор только что приехал из горкома.

На мой стук в дверь отзывается Миша. Его голос не спутаешь. Недаром, что ли, он почти год учился в консерватории по классу вокала.

– Входи уж, коль пришел, наш странник божий, – это фраза из партии оперы «Иван Сусанин».

– Миша, я к тебе. Один ты сможешь помочь мне, – стебаться, так стебаться.

– Тамарочка, девочка моя, – у него все особи в юбке девочки, – как я рад видеть тебя!

Врет и не краснеет. У него на коленях в юбке мини-мини восседает именно девочка. При виде меня она и не думает слезать с чресел Миши. А Миша продолжает:

– Знакомься. Это Ирочка. Представляешь, она музицирует на альте. Чисто мужской инструмент.

Я-то вижу, на чем она в настоящий момент – ни стыда, ни совести – «музицирует».

– Не буду мешать вам музицировать.

– Тамарочка, душа моя. Ты ничуть не мешаешь. – И девочке: – Побегай, крошка.

Альт-Ирочка спрыгнула, одернула юбчонку – и шмыг за дверь.

Миша – герой дня. Он пробил разрешение торговать в буфете ресторана при Доме композиторов водкой, коньяком и вином.

– Чего желаем, миссис Тайна, – Миша так шутит. Знал бы он, какую тайну я действительно ношу.

– Миша, сегодня для меня великий день. Октябрьский районный суд развел меня с Андреем.

– Это кто же?

– Не надо ерничать! Это мой муж. Единственный. Законный.

Пустопорожняя болтовня мне надоела.

– Прикажи накрыть стол в «гроте». Хочу праздника.

Как добралась до Большой Пороховской, я не помню. Разбудил меня телефонный звонок.

– Тамара Вениаминовна, – мой начальник, – я знаю, какие у вас проблемы, но и мы не без них. Попрошу, собирайтесь и не спеша двигайте в бюро. Есть для вас дело.

Что сказать? Я знаю, какое такое дело у него. Очередная командировка. Ее мне продлевали три раза, а я сидела в трюме новейшего крейсера и «добивала» представителей заказчика.

Лишь двадцать пятого декабря они подписали все необходимые документы. Значит, будет у нас премия. И немалая. Какой заказ сдали!

Все к одному. Я свободная женщина. Дела у меня идут отлично. У меня приличная сумма на сберкнижке. Я живу в хорошей квартире. Отец, слава Богу, пошел на поправку. Врачиха мне сказала:

– Если бы не его жена, не знаю, смог бы он выкарабкаться.

Жена это не мать моя, а Наташа. Она уже не работает секретарем-машинисткой у отца. Она ныне заместитель начальника отдела изобретения и рационализации. Что же. У Наташи все-таки высшее образование.

И все же. И все же. Вот сижу одна. Через двенадцать часов Новый год. В моем холодильнике есть все для праздничного стола. Шампанское я не покупаю, а вернее, не достаю принципиально. Эка загнула. Тоже мне принцип – не пить шампанское.

У меня вместо него отличнейшее вино. Грузинское. Из Тбилиси. Мой товарищ по работе был там в командировке и привез несколько бутылок. Мне досталась бутылка хванчкары.

Ну и что, что открыла баночку икорки? Вот допью эту рюмку и пойду под душ.

Отступление.

Мы записываем это в то время, когда повсеместна мобильная телефонная связь. МегаФон, МТС, Билайн и прочая. Тогда же ничего такого не было, и оттого Тамара Вениаминовна, стоя под струями горячего душа, не услышала звонка телефона.

А звонил ей с трудом разыскавший ее далекий друг детства Женя, что на каникулы уезжал к маме в Куялово.

Подождем и поглядим, что будет дальше.

О том, что пока я наслаждалась водой в душе, недаром я по гороскопу Рыба, мне звонил Женя, я узнаю скоро.

Вы помните, что, опорожнив стопку с водкой, я встала под душ. Надеюсь, ваши головы не так забиты хлопотами подобно моим.

Торопиться мне некуда, и, наскоро высушив волосы феном, я вышла из дома. Может быть, повезет и куплю елку. Вообще-то я не такой уж ярый приверженец этого идущего из веков обряда – наряжать дерево. У нас это ель, на югах – пальма. И все же.

Народ мечется, как ошпаренный. Ну что за напасть такая! Целый год они ждали этого дня. Вырвать, достать, раздобыть всякой снеди и выпивки только для того, чтобы ночью (!) все это съесть и выпить. А утром мучиться изжогой, коликами, тошнотой и синдромом похмелья. Абстиненция им не грозит. Им бы выпить сто граммов водки да «полирнуть» пивком. Потом спать до утра следующего дня и с больной головой отправиться на работу.

Хорошо, что накануне выпал снег и у нас на Охте он еще не размазан в грязную жижу. Купила в ларе блок сигарет и две бутылки лимонада «Дюшес». Во дворе какого-то дома села на скамью и закурила.

Откуда-то сверху из открытого – и это зимой – окна раздалось:

– Убью, сука.

Жизнь прелестна, когда тебя никто не грозится убить. Знаю, тот, кто грозится, не убьет. Так и есть. Вот уже другие слова:

– Лебедь моя, так я же без тебя жить не могу.

Послушайте, граждане, в какое время и где мы живем? Это что – времена Мишки Япончика и это Одесса? Я вас спрашиваю.

– Мадам, – появляется передо мной фигура.

– Чего тебе? – иначе с такими нельзя говорить.

– Мадам позволит присесть рядом?

– Катился бы месье куда подальше.

Не сдвинулся ни на сантиметр.

– Мы вас, мадам, тута раньше не видели. Вы новенькая? Надо бы прописаться.