Женские истории. Просто о сложном (СИ)

— Так нам из больницы позвонили! — пролепетала Марина, доставая из кармана телефон, для полной достоверности.

— Из какой? — уточнил Иван Петрович.

— На Костюшко которая, — Марина растеряно смотрела то на него, то на мобильник. — Женщина позвонила. Говорит, мол, помер Смирнов Иван Петрович.

— Так я, внученька, в больнице Скорой помощи лежал. Ты бы хоть раз позвонила мне. Не говорю уж про остальных.

— Так ведь работаем, Иван Петрович. А то, что сестричка перепутала — примета хорошая. Сто лет жить будете, — подобострастно улыбнулся Андрей.

Тётку откачали и снова начался галдёж. Иван Петрович с трудом протолкнулся в свой кабинет. Опустившись в кресло, Иван Петрович слушал перешёптывания родственников за дверью. За неделю никто из них не удосужился навестить его. Да и сейчас никто не спешил извиниться. Он слушал, как хлопала дверь. Быть может, он сам в своё время не уделял должного внимания близким? Полез в стеллаж за альбомом с фотографиями. Вот он с дочками и женой на юге. А вот фотографии с их свадеб. Маришка маленькая. Иван Петрович улыбнулся, вспомнив как учил Марину кататься на трёхколёсном велосипеде, как провожал её в первый класс. Дочка тогда сутками работала. Ужинал Иван Петрович всегда, в одиночестве, но сегодня Марина позвала его к общему столу.

— Спасибо, но аппетита что-то совсем нет. Обойдусь кефиром.

— Дед, а ты это серьёзно про памятник?

— Блажь всё это, Маришка. На помойку не снесёшь, и на том спасибо.

— Да ты что, дед! — Андрей дыхнул на него водкой с зелёным луком.

— Спокойной ночи всем.

Ночью Иван Петрович долго не мог уснуть. Думал, что такого он упустил в жизни. Утром позвонил в больницу и выяснил фамилию дежурной медсестры, допустившей оплошность. Попросил о встрече. Измерив давление и, захватив на всякий случай таблетки, он отправился в больницу на Костюшко.

— Вы простите меня, — встретила его медсестра на первом этаже. — Право, так неловко получилось. Может, пройдём в кафе? У нас тут пирожки такие вкусные. Я угощаю.

— Да я ещё и сам в состоянии угостить, — улыбнулся Иван Петрович.

За чашкой травяного чая разговорились. Иван Петрович расспрашивал медсестру о житье-бытье. Женщина работала не только в этой больнице, но и ухаживала за больными в хосписе. Когда Иван Петрович собрался уходить медсестра ещё раз извинилась.

— Да я вам благодарен на самом деле, — загадочно улыбнулся он.

* * *

— Вы что, жена ему? Кто вы вообще? — загалдели родственники.

— Нет, — Наталья Афанасьевна растерянно теребила платок.

— Да откуда деньжищи-то такие у деда? — возопил муж Марины.

Нотариус показал присутствующим пожелтевший документ.

— В тысяча девятьсот шестьдесят пятом году Иван Петрович нашёл клад. По сегодняшней оценке, сумма составляет девяносто пять миллионов рублей. Наталья Афанасьевна, Иван Петрович оставил вам письмо.

Она подошла к столу и дрожащими руками оторвала кромку по краю конверта. Внутри оказалась короткая записка.

«Уважаемая Наталья Афанасьевна! Спасибо вам, что вы своим нечаянным звонком открыли мне глаза на мою семью. Я не нашёл применения этим деньгам. Быть может, я тоже не очень хороший человек. Уверен, вы найдёте, как наилучшим образом распорядиться моим наследством. Любви и долгих лет жизни.

Иван Петрович Смирнов».

* * *

Наталья Афанасьевна получила наследство. Казалось бы что тут такого? Дело в том, что ей завещал состояние посторонний человек, родственникам которого она, работая медсестрой в больнице, по ошибке сообщила о его смерти. Некий Иван Петрович явился домой в самый разгар дележа его имущества. Обиделся, подумал и переписал завещание.

Сумма оказалась настолько велика, что Наталья Афанасьевна, всю жизнь существовавшая на мизерную зарплату, ощутила себя героиней сказки «Цветик Семицветик». Сначала в голову закралась мысль о немыслимой по размаху благотворительности. Потом совесть взялась нашёптывать, что неплохо бы отстегнуть долю родственникам Иван Петровича. Все мы люди, все мы человеки и все не без греха.

Но родственники так ополчились на Наталью Афанасьевну, что она вынуждена была уволиться с работы и сменить место жительство. Два мужа давно растворились в прошлом, а детей у неё не было. Двадцать лет Наталья Афанасьевна проработала в больнице, последние годы помогала тяжело больным в хосписе, не настало ли время пожить немного для себя?

Покупка квартиры в Москве укрепила Наталью Афанасьевну в этой мысли. Рабочие взялись с усердием за ремонт, а один из них и за неё саму, несмотря на разницу в возрасте в пятнадцать лет. Парень недавно ступил на третий десяток. Ухаживания Глеба пробудили задремавшие было гормоны, и Наталья Афанасьевна с пристрастием взглянула на себя в зеркало.

Робко перешагнула порог салона красоты. Робко попросила мастера:

— Мне бы пробивающуюся в волосах седину закрасить.

— Да без проблем!