Женские лики Столетней войны

Вряд ли она мечтала о большем; и существующее положение было для нее высоко и драгоценно. Должно быть, Глостер, этот амбиционный и властный человек, нашел в избраннице все качества, которые желал видеть в своей спутнице жизни. Она принадлежала к хорошему роду, но ни одной капли королевской крови в ней не было. Тем не менее в 1431 г. Хемфри вступил с ней в брак, который для него, как возможного претендента на английский престол, мог быть только морганатическим. Тем самым он отказался от создания какого-либо союза путем заключения выгодного брачного соглашения, хотя принцесс подходящего возраста имелось предостаточно.

После того как герцог Глостер снял осаду с Кале и вытеснил бургундцев во Фландрию, он стал национальным героем и угрозой для Бофоров. Его безупречная честность и верность долгу не давали ни малейшего основания для его смещения. Единственным уязвимым местом оставался его брак.

Кардинал Генри Бофор измыслил хитроумный план. Обвинение было выдвинуто не против Глостера, а против его жены. Нашлись люди, которые свидетельствовали, что при помощи колдовства она пыталась умертвить короля, чтобы ее муж мог взойти на трон Англии. Нельзя исключить возможность каких-то действий герцогини, считавшей несправедливым положение, когда престол принадлежал слабоумному подростку, а не ее умному и просвещенному мужу. Возможно, действительно имела место ворожба, заклинания и другие «колдовские» действия. Элеонора была арестована и вынуждена признаться в своих злоумышлениях: измене и ереси. Угроза пыток кого угодно могла заставить оговорить и себя, и самых близких. Однако ни Элеонора, ни ее пособники не дали показаний против герцога. Притянуть его к этому делу не удалось. Прислужники герцогини во всем повинились и были приговорены к смерти. Элеоноре жизнь сохранили, но бросили в застенок.

Отголоски этих событий мы видим в «Исторических хрониках» Шекспира. В них Генрих VI говорит тетке: «Вы жить останетесь, утратив честь». И она была осуждена на пожизненное заключение – как вечное пятно на репутации герцога Глостера, как препятствие для его новой женитьбы. Элеонора прожила в строгом заточении двадцать три года и умерла в 1454 г. – на семь лет позже мужа.

После процесса и осуждения супруги влияние Глостера практически сошло на нет, что и было целью Бофоров.

Когда же после шести лет ратных трудов и дипломатических маневров он сумел восстановить свое значение и славу, враги обвинили его в государственной измене и арестовали. Его поместили в «некий дом», где через пять дней после ареста он умер (1447 г.) – возможно, от естественных причин, ведь ему уже было пятьдесят семь лет, но, скорее всего, от яда. В народной памяти он остался как «добрый герцог Глостер».

После казни Жанны были сделаны новые попытки дискредитировать героиню. Инквизитор Франции в проповеди, произнесенной им 4 июля 1431 г. в церкви Сен-Мартин де Шон в Париже, с радостью отметил, что «эта дочь непослушная, еретичка, дьяволица была сожжена во имя величайшей славы ортодоксальной веры». Сторонник Карла VII архиепископ Реймсский Ренье де Шартр, которому по церковной линии был подчинен ненавистник Жанны Пьер Кошон, ибо Бове входило в его епархию, писал вскоре после гибели Девы, что ее казнь – «свидетельство божественной справедливости». По существу, вся французская церковь одобрила решение инквизиционного трибунала в Руане.

Но величайшая несправедливость заключалась в том, что не возражал против него и Карл VII. Спустя четыреста лет Анатоль Франс указывал неиспользованные возможности спасения девушки: «Если бы архиепископ Реймсский, глава Бовезской епархии, вмешался в этот процесс и остановил злоупотребление властью своего викария… если бы король, его совет и вся французская церковь обратились за содействием к папе и к собору, обладавшему большими полномочиями, то, конечно, процесс мог бы кончиться иначе».

Но Карл спокойно взирал на то, как его противники расправлялись с Жанной. Только в 1449 г., когда французы завладели Руаном, король, ничего не сделавший для спасения девушки, отдал приказ пересмотреть ее дело. Его давно коробило от насмешек англичан, будто он добыл себе корону с помощью еретички. Сейчас было выгодно снять ярлык колдуньи с той, которой он был обязан престолом.

С этого времени начался очевидный перелом в войне.

К августу 1451 г. была освобождена вся «английская Гасконь», приданое Алиеноры Аквитанской, на протяжении трехсот лет остававшаяся верной англичанам и являвшаяся яблоком раздора между Плантагенетами и Капетингами. 19 октября 1453 г. английский гарнизон в Бордо сдался на милость победителя.

Эта дата традиционно считается днем окончания Столетней войны.

Но Англия не отказалась от претензий на французский престол. На протяжении сотен лет английские монархи именовали себя также королями Франции. И только в начале XIX века, когда члены свергнутого французского царствующего дома в Англии нашли убежище от воинствующих республиканцев, английский король официально отказался от притязаний на уже не существующую французскую корону.