Женские лица русской разведки

После снятия решением Особого присутствия Сената с Е.Н. Шорниковой-Юдкевич всех обвинений в преступлениях против государства и власти в России было прекращено её судебное преследование. Было отозвано поручение о её розыске и аресте. Екатерина Николаевна получила возможность покинуть пределы Российской империи на законных основаниях.

Были в какой-то мере удовлетворены и её финансовые ожидания. Как сообщил 19 мая 1917 года на допросе в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства бывший директор Департамента полиции С.П. Белецкий, по распоряжению генерал-майора Джунковского ей была выплачена денежная компенсация. Со слов директора департамента, «она получила: триста рублей на лечение, пятьсот рублей на выезд за границу и тысячу рублей на устройство своих дел, а всего 1800 рублей»[407]. При этом Белецкий заметил, что он предлагал выплатить агенту «Казанской» сумму в размере 3000 рублей, но его предложение не поддержали. Со слов генерала Джунковского, при встрече с ним Е.Н. Шорникова-Юдкевич просила назначить ей пенсию. Такие её ожидания и пожелания подтвердили высшие чины службы охраны Белецкий и Герасимов. Однако на общее рассмотрение этот вопрос даже не выносился. Было решено ограничиться небольшим разовым пособием.

О получении денежной суммы в размере 1800 рублей 1 августа 1913 года была оформлена расписка Е.Н. Шорниковой-Юдкевич. Впрочем, к моменту отъезда из столицы у неё была уже какая-то другая фамилия. Департамент полиции помог ей в кратчайший срок расторгнуть брак с машинистом Юдкевичем. Пределы империи она покидала уже с новым паспортом и не обременённая семейными узами. Детей, насколько известно, у неё не было. Да и при её прежнем образе жизни ей было не до семейных идиллий.

Не сбылись её ожидания о том, что Департамент полиции поможет ей уехать в Южную Америку. Было решено отправить её в одну из славянских стран Европы, поскольку там, по сведениям охранки, было значительно меньше, чем в Западной Европе, политэмигрантов из России. Поэтому вероятность встречи с прежними однопартийцами была гораздо ниже, чем в странах Старого света. Служба наружного наблюдения охранки сообщила, что Шорникова выехала из Петербурга в Будапешт 4 сентября 1913 года, сдав свои вещи в багаж. Последним из известных мест её пребывания стала Болгария. Затем началась Первая мировая война, и следы её затерялись навсегда.

Глава 3 Дамы в разведке Российской империи

Оставили свой след в истории разведки

В течение XIX — начала XX века женщины в Российской империи постепенно осваивали довольно сложные и даже опасные виды мужских профессий. Дамы из разных сословий оказались на тайной службе в зарождавшейся разведке и контрразведке империи. Наиболее образованные из них, принадлежавшие, как правило, к высшим слоям российской аристократии, оказывали тайные услуги родине из-за границы, осваивая тонкости и специфику дипломатической «кухни». Маркиз Астольф де Кюстин в своем злом и не во всём объективном пасквиле «Россия в 1839 году» тем не менее сделал верное наблюдение: «В России существует целая сеть женской дипломатии, и Европа, быть может, недооценивает этот особый способ влиять на политику. Благодаря своей армии двойных агентов, политических амазонок, чье оружие — тонкий мужской ум и коварные женские речи, русский двор собирает сведения, получает донесения и предупреждения, которые в случае огласки пролили бы свет на множество тайн, разъяснили бы многие противоречия, обнаружили бы много низостей»[408].

В XIX веке на службе Его Величества состояло несколько женщин из известных семей, которые внесли заметный вклад в осуществление внешнеполитических перемен в Европе и достижение успехов русской дипломатии. Среди них были княгини Дарья Христофоровна Ливен, урождённая баронесса Бенкендорф, и Екатерина Павловна Багратион (при рождении — графиня Скавронская).

Светлейшая княгиня — разведчица и дипломат

В числе русских разведчиков в 1-й половине XIX века выделялась блестящая аристократка Дарья Ливен, которая по воле судеб была родной сестрой создателя и руководителя III отделения и шефа жандармов генерала А.Х. Бенкендорфа. Как и брат, княгиня пользовалась особым доверием императора Николая I в качестве его тайного агента в Париже и Лондоне. Блестящее образование, аристократизм, мужской склад аналитического ума в сочетании с женскими чарами вскоре дали повод считать Дарью Христофоровну первой русской подданной на международной стезе, освоившей широкие просторы для ведения политической разведки на уровне первых лиц европейских государств, дипломатов и представителей зарубежной аристократии Старого света.