Женские лица советской разведки. 1917—1941 гг.

Была ли Сахновская «ярой» сторонницей Троцкого на самом деле?

Дать какой-либо однозначный ответ достаточно сложно по ряду причин. Долгие годы её служба в армии в той или иной мере была связана с выполнением приказов и указаний Троцкого, который до января 1925 года был наркомвоенмором и председателем Реввоенсовета РСФСР, а затем и СССР. Иными словами, он в течение 7 лет являлся высшим военным руководителем страны, чьи приказы, указания и требования были обязательными для каждого бойца и командира Красной армии и должны были выполняться без каких-либо сомнений. В такой широкой трактовке все военнослужащие тех лет могли считаться последователями и исполнителями воли Троцкого.

Другое дело – это принадлежность к внутрипартийной оппозиции во главе с Троцким, которая начала формироваться с 1923 года в процессе развернувшейся борьбы за власть. Эта ситуация была во многом обусловлена тяжёлой болезнью Ленина. Она усугублялась невозможностью вождя большевиков активно и непосредственно участвовать в управлении государственными делами и обороной страны.

К моменту возвращения в Москву четы Сахновских фракционная борьба в партии была в самом разгаре. Могла ли она примкнуть к троцкистам и активно участвовать в жизни оппозиции? Примкнуть идейно и разделять какие-то троцкистские взгляды она, конечно, могла в силу указанных выше причин. А вот на деле участвовать вряд ли. В то время у неё на руках был годовалый сын, двухлетняя дочь и приемная дочь-подросток, забота о которых, думается, занимала всё свободное от службы время. Да и в троцкистских кругах её практически не знали. Лишь однажды в листовке-обращении «Ко всем рабочим, ко всем членам ВКП(б)» её упомянули в числе рабочих и красноармейцев, арестованных в канун Нового 1929 года. Никаких иных сведений об участии М.Ф. Сахновской официально представлено не было. Однако надо иметь в виду, что после ареста она сама признала себя троцкисткой, в чем публично раскаялась. Признавать свои политические ошибки и каяться было одним из путей спасения от более жестких мер со стороны карательных органов.

Однако раскаяние не помогло. Комбрига Сахновскую исключили из ВКП(б) с формулировкой, что она «ярая троцкистка, не отмежевавшаяся и после XV съезда партии». С февраля 1928 года её перевели из разведки в другое управление Генштаба. 29 декабря 1928 года её арестовали, а уже 5 января 1929 года осудили. По определению Особого совещания при Коллегии ОГПУ Сахновская за троцкистскую деятельность была выслана в Сибирь сроком на 3 года. Её сразу же уволили из армии со стандартной для таких случаев формулировкой «уволена в долгосрочный отпуск за невозможностью соответствующего использования с зачислением на учет по Красноярскому УВК». Ей пришлось на себе познать тяготы красноярской ссылки, хотя и пробыла она там лишь около года вместо присужденных трёх лет. Кстати, чуть позже этот же внесудебный орган и отменил своё предыдущее решение. В конце декабря 1929 года с неё сняли судимость и разрешили свободное проживание на всей территории Советского Союза. Это было исключением из общих правил для осужденных, вышедших на свободу досрочно. Обычно после ссылки им запрещалось проживание в столице и других крупных городах страны. Она же вернулась в Москву и пошла работать на завод.

Казалось бы, все невзгоды миновали. Она уволилась с работы в Кузнецкстрое и вернулась в Москву. Работала слесарем на заводе АМО (ныне ЗИЛ). Хлопотала о восстановлении в партии и возвращении на военную службу. В начале 1930 года была восстановлена в рядах ВКП(б). А вот возвращение в военную разведку затянулось. Пришлось женщине-комбригу руководить учебным отделом в одной из военных академий в столице. На этой должности, по некоторым сведениям, она получила очередное звание комдива (категория К-11). Кстати, о её воинских званиях известно немного. Все приказы хранятся в недрах военных архивов. Хотя, судя по её фотографии 1928 года, она уже тогда была комбригом (один ромб на петлицах).