Женские печали и радости

Лорд поднял голову и посмотрел на озеро. Далеко от берега он увидел резвящуюся в воде девушку, словно богиню вод, ныряющую в зелёных волнах. Несколько минут с любопытством наблюдал за ней, затем встал и начал раздеваться, оставшись в одних узких панталонах. Пропорционально развитое тело бугрилось мышцами, перекатывавшимися под гладкой здоровой кожей. Собрав на затылке длинные волосы, стянул их ремешком, шагнул в воду и резко нырнул, вынырнув уже около девушки. Он появился снизу, из глубины, так, что Элайна не заметила его приближения. Лорд чувствовал себя в воде так же уверенно, как и девушка, если не лучше. Шутя, обрызгал её и тут же нырнул, казалось, даже не успев перевести дух. Элайна нырнула следом, пытаясь догнать наглеца, но лорд ловко уворачивался. Они резвились в воде, как две выдры, то появляясь на поверхности, то снова исчезая в глубине. Гибкое сильное тело лорда под водой казалось телом молодого бога, и девушка невольно залюбовалась его лёгкими уверенными и изящными движениями, струящимися светлыми волосами, перекатывающимися под кожей мускулами. Когда случайно дотрагивалась до его атласной кожи, её охватывало непонятное возбуждение, а сердце сладко сжималось.

Они игрались, как дети, ныряя и плескаясь, гоняясь друг за другом, брызгаясь водой, догоняя и убегая. Элайна веселилась, как никогда не веселилась в своей жизни. Её звонкий беззаботный смех и простой девичий визг нарушил вековечную тишину горного озера, разносясь окрест и отбиваясь эхом от окружавших озеро скал.

Элайна плескалась, пока не устала и не замёрзла, и лишь тогда повернула к берегу. Лорд плыл рядом, поглядывая на девушку смеющимися глазами, и в эту минуту был похож не на грозного властелина, а на беззаботного мальчишку, убежавшего из дома ради забав и развлечений. Вечно сжатые губы улыбались, холодные глаза прояснились и повеселели, а шрамы, казалось, поблёкли и не бросались в глаза, как прежде.

Элайна, еле переставляя ноги, вышла на берег и хотела тут же упасть на траву, но лорд взял её за руку и подвёл к расстеленному на камне плащу.

– Здесь, Элайна, – сказал, впервые назвав её по имени.

– Он промокнет, – возразила девушка.

– Ничего. Зато здесь тепло и чисто.

Девушка не стала спорить и растянулась на тёплом камне, согреваемая жаркими лучами солнца. Лорд прилёг рядом.

Некоторое время они безмолвно наслаждались отдыхом и теплом, чувствуя, как прогреваются тела и сохнет одежда.

Спустя какое-то время лорд перевернулся на спину и заговорил:

– Вы очень необычная девушка, Элайна. У меня ещё никогда не было таких пленниц… Простите, я забыл, что вы лишь гостья.

– И много их было? – поинтересовалась девушка.

– Иногда шторм выбрасывает на наши берега корабли, на которых есть живые люди. Среди них часто попадаются женщины: старые и молодые, красивые и не очень… Но все они ведут себя одинаково: боятся, стараются угодить, рыдают и с тоской ожидают освобождения.

– А я разве не такая? Я тоже боялась вас… Вы умеете внушить людям страх. И я тоже с нетерпением жду освобождения. Я тоже покорна и желаю вам угодить…

– О нет, Элайна, вы не покорны. Может, вы чего-то и опасались вначале, но боялись не меня, а насилия с моей стороны. А когда поняли, что я не собираюсь вас ни к чему принуждать, успокоились окончательно… Вас даже не испугало моё лицо, вызывающее отвращение у других женщин. Ваша покорность – лишь дань вежливости, и я уверен, что если поведу себя грубо, то получу достойный отпор. Разве не так?

– Вы очень проницательны, милорд.

– Когда мы наедине, можете называть меня по имени – Флорас.

– Какое красивое имя! Кто вам его дал?

– Мама… – Лорд горько усмехнулся. – В детстве я был очень красивым ребёнком.

По-ассветски «флорас» означало «прекрасный цветок». По-видимому, юный лорд, в самом деле, был очень хорошеньким младенцем, если мать дала ему такое необычное для мальчика имя.

Элайна приподнялась и посмотрела лорду в лицо. Он лежал с закрытыми глазами и не заметил движение девушки. Минуту Элайна разглядывала бугристые шрамы, которые впервые видела так близко, поэтому могла рассмотреть их во всех подробностях. Но их вид не вызвал у неё ни неприязни, ни отвращения. Может, и правда, причиной её терпимости было необычное воспитание?

– Если это не тайна и если воспоминания не причинят вам боли, расскажите, как вы получили это… ранение.