Женские причуды

Однажды, еще в седьмом классе, моя лучшая подруга Джейн Монд украла блеск для губ. Она знала, что ее вот-вот уличат, и сунула помаду мне в пальто. Не желая подставить меня, конечно. Просто ее много раз ловили на мелких кражах, а искать в моих карманах никто бы не стал. Все в городе знали, что я не ворую, скорее уж солгать могу. И все равно я ужасно боялась.

А потом продавец направился к нам, и я начала задыхаться. Я кашляла и хрипела одновременно.

Меня отвезли в больницу. Я пыталась объяснить, что подавилась собственной слюной, но обследования избежать не удалось. Так что кашель — это мое все.

— Что с вами? — раздраженно спрашивает Руфь. Кашель любого выведет из душевного равновесия.

Она дает мне свою бутылку с водой. Вокруг горлышка следы оранжево-коричневой помады, а ведь его придется коснуться губами. Меня вырастили в убеждении, что нельзя пить из чужого стакана, бутылки или крышечки термоса. Я жутко брезглива. Решиться нелегко. Я пью и надеюсь, что не умру от этого.

— Спасибо, мэм. — Видимо, пока не удастся избавиться от этого «мэм». Оно само на язык просится.

— Не желаете чашечку кофе? — спрашивает Руфь.

Очень уж странно звучит вопрос. Она явно добивается конкретного ответа. По крайней мере варианта всего два — «да» или «нет». Шанс на удачу пятьдесят процентов. Хотя это не имеет значения. Я так кашляю, что даже пожелай я выпить кофе, это мне не удалось бы.

— Нет, но вы не стесняйтесь, — отвечаю я, жадно глотая воздух.

— Хлоя, перед тем как начать разговор, я хочу спросить вас кое о чем… не по теме.

— Пожалуйста, спрашивайте что угодно. — Я почти готова назвать ее «ваша честь».

— Если бы я попросила вас, скажем, принести мне чашку кофе, что бы вы сказали?

А, теперь поняла. Ей захотелось кофе, однако неловко пить его одной. Я читаю ее как раскрытую книгу.

— Сказала бы: «Конечно, какой кофе вы любите?»

Она вращается в кресле. Я почти уверена, что ответила не только правильно, но и проницательно.

Не стоит ли всех называть «мэм»?

— Что ж, Хлоя, перейдем к делу. Резюме нагоняют на меня тоску. Я больше доверяю личному впечатлению и стараюсь смотреть претендентам прямо в глаза.

Я невольно думаю: как же это возможно — ведь я сбоку и далеко внизу? Зато с облегчением вздыхаю: она не дошла до той части резюме, где говорится, что я учусь одновременно на медицинском и юридическом факультетах.

— Что толку в бумажках? Резюме вполне может оказаться полным враньем.

Я пытаюсь изобразить удивление, хотя моего лица она не видит. Я вообще могла бы превратиться в медузу, что, кстати, не столь уж нереально, а Руфь все равно бы не узнала.

О, она поднимается и идет закрывать дверь. Какая красивая юбка! Из черного габардина со складками шириной в дюйм. Вот Руфь отходит от стола. Боже мой, юбка ей коротка! Получилась почти пачка, как у балерины, а на чулке у нее стрелка. Юбка со складочками не должна быть мини, все это знают. Что происходит?

Сказать ли ей про стрелку?

На чулке длинная дыра, от которой в разные стороны разбегаются полоски. Вечные сомнения: сказать или притвориться, будто не заметила? Если я промолчу, она будет ходить так целый день. С другой стороны, мы пока что даже не друзья. Лучше посмотрю на ее ступни.

Боже мой! На ней обувь марки «Изи спирит». Очень похоже на те, что показывают по телевизору. С другой стороны, вдруг я все-таки ошибаюсь? Не буду спешить с выводами.

Кажется, она ищет вторую туфлю — ту, которую скинула, беседуя по телефону.

Нашла. Сомнений нет. Стильная начальница из моей детской мечты сознательно носит практичную обувь. Наверняка у нас с ней много общего. Надеюсь, я не заплачу прямо сейчас. Это будет непросто объяснить, верно? Нельзя же сказать: «Простите, что я плачу во время собеседования, Руфь. Просто я в жизни не видела туфель ужасней, а ведь основной причиной моего желания работать именно здесь, возникшего еще в семилетнем возрасте — не считая, конечно, «Забавной мордашки», — была именно одержимость обувью. Я всегда думала, что моя начальница будет носить туфли необыкновенные, достойные восхищения».

Кажется, Руфь чувствует, что мне решительно не нравится ее обувь.

Теперь и она смотрит на них, пытаясь понять, что меня так удивляет.

Скажи что-нибудь. Быстро! Скажи, что она наступила на жвачку.

— Ваши туфли такие удобные на вид. Вам нравится эта реклама — «Вы словно парите в воздухе»? Так говорят но телевизору? Ведь на вас «Изи спирит»? Никогда не видела их вблизи, хотя я легко распознаю производителей и дизайнеров обуви. Давнее хобби.

Все еще можно исправить.

— Знаете, я бы с радостью примерила ваши туфли. У меня ужасно болят ноги; с другой стороны, вряд ли у нас один размер.

Так держать! Классный намек на то, что у нее большая стопа.

Зачем я вообще разговариваю с людьми?

— Это ортопедические туфли, Хлоя. У меня бурсит на пальцах.

— Ужасно, мне очень жаль, — говорю я со всем возможным сочувствием, стараясь не засмеяться. Слово «бурсит» непременно вызывает у меня приступ хохота.

Откуда такая эмоциональная неустойчивость? Интересно, что хуже: смеяться над проблемами человека или плакать над его туфлями?