Женские штучки, или Мир наизнанку

– Да на здоровье. – Ольга широким жестом обвела комнату. – Вспоминай, что здесь твое…

Ему хватило четверти часа на то, чтобы побросать в сумку барахлишко. Все это время девчонка не показывалась, засев на кухне. Длинноногая белобрысая мерзавка! Ольга была уверена, что придумает достойную месть. Им обоим.

* * *

Лиза робко постучала в кабинет Ратникова. Она по-прежнему относилась к новому шефу с опаской, хотя он всячески выказывал ей свое расположение. Лизе нравилось, что он не фамильярничает, не позволяет себе пошлостей типа «лапочки», «киски» или «детки». В свою очередь Ратникову импонировало, что его новая помощница не прибегает к опереточным приемчикам вроде демонстрации ножек и хлопанья ресницами.

– Можно мне спросить? – осторожно поинтересовалась Лиза, не зная, как ее шеф отнесется к инициативе снизу.

– Давай садись, я весь внимание.

Ратников отложил бумаги и, сцепив руки перед собой, поглядел на Лизу тем особенным взглядом, который отрабатывал годами, – внимательным, дружелюбным и немножко нежным. Его светло-голубые глаза обежали всю ее и остановились на лице. Лиза тоненько кашлянула и сказала:

– Я тут все думала про историю с Неверовой Ниной Николаевной.

– Так-так, Лиза, умоляю, не бойся показаться глупой, высказывай любую идею. У нас нет покуда ни единой зацепки. Если что пришло в голову – давай, не томи.

– Мне кажется абсолютно невероятным, чтобы, проговорив больше получаса с Неверовой, мужчина ничего про себя не рассказал.

– Сухарев досконально выспросил ее о содержании той спонтанной беседы и не обнаружил там ничего ценного.

– Может, Неверова утаила кое-какие подробности?

– Зачем? Это ведь не в ее интересах.

– Возможно, она просто недооценивает важности того, что утаила.

– С чего ты вообще взяла, что она что-то утаила?

– Ну… просто я подумала: Сухарев – не тот человек, которому может довериться такая женщина.

Ратников вперил взгляд в полированную крышку стола, пытаясь вызвать к жизни образ Артема Сухарева, потом раздумчиво кивнул:

– Да, в этом что-то есть. Тогда, может быть, ты сама с ней побеседуешь?

– А этика? – нахмурилась Лиза. – Сухарев и так-то отнесся ко мне… э-э-э… несколько предвзято.

Ратников так удивился, что непроизвольно выпучил глаза и даже пару раз по-совиному моргнул:

– Предвзято? А как же его слащавая любезность, которой он одаривает всех без исключения женщин?

Лиза сморщила нос и решительно ответила:

– Никакой любезности. Со мной он ужасно недружелюбен.

– Странно, странно. Весьма странно. Ну да ладно. Если ты говоришь, что Неверова могла не до конца довериться Сухареву, я тебе, конечно, верю. Тогда, если не возражаешь, скажем, что автор идеи – я сам. В этом случае наш Тема не станет показывать характер.

Лиза кивнула, но все же сочла своим долгом предупредить:

– Конечно, я могу и ошибаться. Здесь нет ничего, кроме женской интуиции…

– А что? Это интересно. Уж чего только мы не использовали в своей работе! А вот женскую интуицию – еще ни разу.

* * *

Нина Николаевна сидела напротив Лизы и, надув губы, рассматривала свои изящные руки. Лиза уже составила о ней свое впечатление. Эдакая скрытая эгоистка. Веселая, жизнерадостная, готовая помочь… если это никоим образом не мешает ей решать свои проблемы. Себя, любимую, она всегда ставит на первое место. Собственные интересы – превыше всего. Ими она никогда не поступится. Но если вы впишетесь в график ее добрых дел, она вас с удовольствием осчастливит. Черт, таких людей трудно не любить. А любить – еще труднее. Они и нравятся, и вызывают досаду, и сердят, и восхищают…

Очень важно иметь в виду, что Нина Николаевна была красавицей. И еще артисткой. Она позволяла себе жеманиться даже перед женщинами, и глаза ее, когда она очаровательно моргала, были наивные-наивные, лишь иногда в них мелькала хитринка – вот, дескать, я тут разыгрываю роли, но вы-то, вы-то все понимаете…

Лиза решила, что самое правильное – сыграть с Ниной Николаевной Неверовой в ее собственную игру. Принять ее правила безоговорочно.

– Поверить не могу, – восхищенно сказала она, – что незнакомый мужчина может вот просто так, сразу проникнуться нежными чувствами к женщине. Ко мне никогда никто не клеится на улицах. Посмотрят оценивающе – и проходят мимо. Видимо, во мне не хватает чего-то эдакого…

Она окинула Неверову слегка ревнивым взглядом. Та приложила руку к груди и плаксивым голосом протянула:

– Ума не приложу, почему они ко мне цепляются…

Копна темно-рыжих волос рассыпалась по ее плечам. Волосы выглядели не просто ухоженными – заласканными.

– Вы очень красивая, – будто бы с неохотой призналась Лиза. – И прическа, и фигура, и ноги.

– Вот-вот, – встрепенулась Неверова. – Этот тип начал именно с ног.

– Да что вы? Впрочем, ничего удивительного, – спохватилась она, вспомнив, что подыгрывает.

– Говорит, ваши ножки привели меня в трепет. Если бы я встретил вас неделей раньше, обязательно уговорил бы вас позировать для рекламного снимка.

– Как волнующе! – Лиза шумно выдохнула. Это было и в самом деле любопытно. И чисто по-женски безумно интересно. – А для какого рекламного снимка?