Женские жизни Алкионы

С незаурядным представлением о путях своей семьи к власти, пролегающих в пределах его возможностей, старый вождь заключил сделку с верховным жрецом (у которого, как оказалось, не было детей) о том, что его собственный второй сын Скорпион должен преуспеть в этой важной деятельности, и таким образом, мальчик сразу же приступил к необходимому обучению. У молодого Скорпиона так же, как и у его старшего брата, были прожекты по поводу прекрасной Алкионы, и хотя он хорошо усвоил, что никогда не сможет легитимно добиться её руки, он полагал, что мог бы заполучить её при помощи специфических сил, которыми его учили пользоваться. Придя к такому решению, он умудрился оказаться на её пути и начал практически применять своё грязное искусство обольщения по отношению к ней. Некоторый эффект имел место, поскольку она обнаружила, что стала постоянно думать о нём со смешанным чувством отвращения и непостижимого влечения. Алкиона рассказала об этом своему кузену и приятелю Сириусу, который был для неё одновременно защитником и адъютантом. И в то же самое время она думала, что должно же быть что-то хорошее в человеке, если он её так привлекает.

Однако, её милосердие оказалось вымученным, что и подтвердилось некоторыми действиями Скорпиона несколько дней спустя. Встретив её однажды около дворца в безлюдной части большого сада, он полностью развернул свою уже почти освоенную гипнотическую силу и попытался заставить её согласиться на его объятия. Внутри неё начали проявляться ранее неизвестные чувства – хотя и был сильный повод для гнева и сопротивления, она почему-то не могла сдвинуться с места, и так или иначе, но была ещё какая-то её часть, которая не хотела уходить. К счастью преданный Сириус (отвлечённый работой, которую он должен был сделать для своего отца) с мыслями о ней примчался, также собираясь стиснуть её в своих объятиях. Отшвырнув Скорпиона, он тут же обратился к Алкионе, чтобы выяснить, как она могла позволить этому существу приблизиться к ней. Она сбивчиво объяснила, как она сильно ненавидит его и всё же чувствует себя неспособной уйти от него. Как будто некое странное и отвратительное колдовство настроило одну её половину против другой, а его горящие глаза так или иначе оскверняли её и заставляли саму душу её чувствовать себя осквернённой. Сириус, выслушав это и будучи крайне возмущён, бросился в погоню за негодяем, который с проклятиями убегал прочь. Предвидя, как опасен направленный на него гнев, Скорпион прыгнул в реку, которая протекала через сад, и таким образом, на этот раз сбежал, переплыв на другой берег. В то же самое время Сириус, решительно и недвусмысленно объяснив убегавшему, какие именно неприятные вещи сделал бы ему, если бы когда-то изловил его за повторное нарушение границы, возвратился, чтобы успокоить Алкиону.

Они исчерпывающе обсудили вопрос, и так как вообще ничего не знали о гипнозе, пришли к выводу, что это, должно быть, некая ужасная местная магия. Сириус незамедлительно рассказал о проблеме Алкионы своей матери Меркури, которая была сведуща в таких делах. Она выслушала всю историю, посочувствовала и успокоила их, сказав, что знала об этом виде магии давно, и что сила глаза (именно так она назвала это), может использоваться как для хорошего, так и для плохого. Например, священники Света используют её, но в меру, считая недостойным лишать человека его воли даже в благородных целях. И она сообщила Алкионе священное слово, повторением которого можно было защититься от этой магии, если Скорпион захочет воспользоваться ею ещё раз. Однако, Сириус уверенно заявил, что, по его мнению, Скорпион не сделает этого, потому что иначе он, Сириус, не позволит ему делать вообще никакие заклинания в этом его воплощении. Меркури загадочно улыбнулась и отослала вполне успокоенных детей. Сириус оказался прав, поскольку Скорпион выучил свой урок и больше не пытался что-то предпринимать в отношении Алкионы. Несколько лет спустя он женился на Геспер, девушке своей расы, и стал верховным жрецом, как и предвидел его проницательный отец.

Это был первый случай, который привлёк внимание правящей расы к необычным возможностям, связанным с негритянским культом, но предмет не был воспринят серьёзно. Как это ни странно, нечто подобное повторилось в той же самой семье двадцать лет спустя, что вызвало дальнейшие события, которые привели к полной ликвидации целого неправедного бизнеса и крушению непристойного культа, который так долго осквернял страну.