Женский клуб по вторникам

Но Марго работала почти каждый выходной день в своей жизни. Когда у нее было свободное время, она искала одежду для работы. Даже в путешествия или поездки с любовниками она всегда брала с собой дипломат, забитый документами по текущим делам, в которые могла уйти с головой, когда все надоест и разочарует. Дипломат был своего рода рогом изобилия, из которого Марго черпала такие блага, как уважение, осознание собственной личности и цели, так же, как и квартира с арендной платой 4000 долларов в месяц, шикарный гардероб, интересные поездки и очень хорошая подтяжка лица. Она находила любовников благодаря дипломату. (Адвокат стороны противника оказался великолепным любовником после закрытия дела.) Все чаще выпадавшие на ее долю месяцы, когда она не обнаруживала пятен крови на трусиках, напоминали ей, что все в мире со временем замедляется. Эта мысль заставила ее вписать жирным шрифтом новые пункты в список того, что нужно сделать:

Найти хобби/любовника.

Стараться сидеть тихо.

Найти друзей получше.

Эта маленькая, изводящая ее сексуальная фантазия, которая снова и снова прокручивалась в ее сознании, закупоривала — другие мысли и всплывала в самый неподходящий момент, и стала ее первым опытом в поиске новых друзей. Она полагала, что, записав ее, убьет одни выстрелом двух зайцев. Маленький литературный сеанс с горсткой новых подружек, конечно же, изгонит эту фантазию навсегда. Она ошибалась.

—  Он стоял в углу кухни, — продолжала Марго, — большой изящный китайский шкаф из красного дерева эпохи Луи XIV, искусно выполненный, уставленный фарфором из Лиможа и хрусталем баккара.

Лакс выронила пилочку для ногтей.

—  Она любовалась им во время поздних собраний: за ужином, которые заканчивались выпивкой и добродушным подшучиванием. И пока коллеги обсуждали прибыль за последний квартал или играли в бридж, ее мысли заинтересованно кружили вокруг этого огромного произведения искусства. Интересно, что бы она почувствовала, прижавшись к нему голым задом?

Женщины удивленно переглянулись, и в комнате повисла тишина. Быть может, ее эротическая одержимость мебелью казалась им странной? Она еще даже не перешла к самой сумасбродной части, той, где она села на выступающий край, собираясь заняться любовью с Тревором. Неужели они не верят, что ее старая задница может уместиться на полке китайского шкафа? Или для них это слишком? Если они так стыдливы, зачем было делать клуб эротическим? Марго аккуратно сложила напечатанный текст на коленях. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Лакс.

— Все в порядке? — спросила Марго. — Я не хочу никого смущать.

— Это чудесно, — сказала Брук. — Продолжай.

Марго огляделась. Все смотрели на нее и ждали, даже жаждали услышать продолжение. Марго встрепенулась.

—  Его кухня было чудом архитектуры, а он — шеф-поваром. Однажды ночью, после паштета и шампанского, она забыла об осторожности и, уронив бюстгальтер на пол, шагнула по кафелю, обнаженная, прямо в его жаждущие объятия.

Слушая историю Марго о сексе на неустойчивом предмете антикварной мебели, Лакс гадала, была ли Марго когда-нибудь в квартире Тревора.

2 Живот

Живот становился больше с каждым днем. Теперь Эйми, будучи на седьмом месяце беременности, вынуждена была придерживать дверь своей квартиры коленом, при этом балансируя с парой пакетов из магазина в одной руке и одновременно пытаясь вытащить ключ из замка другой. Ключ не поддавался, словно слившись с замком в любовном объятии. Эйми дернула за ключ и чуть не потеряла равновесие. Поняв, что без помощи ей не обойтись, позвала: — Дорогой, выйди, помоги мне! В конце концов она опустила сумки на пол и обеими руками медленно вытащила ключ из замка. Потом прошла в комнату, рухнула на кровать и заплакала. Даже когда рыдания поутихли, она испытывала дискомфорт и никак не могла найти удобное положение.

Когда Эйми ложилась на живот, у нее начиналась изжога.

Когда ложилась на спину, слезы вливались обратно в глаза, а сопли — в горло, где их уже поджидала изжога.

Сопли должны победить изжогу, говорила она себе, но они душили ее.

Когда Эйми перевернулась на бок, то защемила какой-то нерв, а когда легла на другой — у нее онемела нога.