Женский клуб по вторникам

Карлос засунул чек в карман, перешагнул через туфли Лакс, ее носки, штаны и трусики. Он думал о том, что сделает с ней в душе. Он представлял, как обхватит обе ее тоненькие ручки одной рукой и будет держать их над ее головой, глядя, как вода струится по красивому телу, и в это же время облизывая ее сосок и пальцами лаская киску. Как он будет дразнить ее, лизать ее. Он мечтал довести Лакс до такого возбуждения, чтобы она молила войти в нее поглубже.

Перешагивая через рубашку и жакет, он увидел ее мобильный телефон, торчащий из кармана, и взял его, собираясь позвонить Джонелле. Он позовет ее сюда, и тогда будет ласкать языком клитор Лакс, глядя, как Джонелла похлопывает свои груди и они подпрыгивают. Это сводило его с ума. Может, он даже трахнет Джонеллу сначала, а Лакс будет ждать своей очереди. Может, он сделает это с ними обеими одновременно, в память о былых временах. Пока он перебирал в уме все эти сложные комбинации и пытался вспомнить, где сегодня Джонелла, маленький телефончик Лакс зазвонил.

— Кто это? — сразу же ответил Карлос. — А, ну, это Тревор. Я могу услышать Лакс?

— Нет, старый хрен, — злорадно прошипел Карлос в крошечную трубку. — Она занята.

19 Удар

Его погубила кровь. Всего лишь крошечное пятнышко крови, которая брызнула из носа Тревора на блузку не того человека, не в том месте, не в то время. Если бы не кровь, все могло бы закончиться хорошо.

За всю жизнь Тревора ударили лишь однажды — его сын. Они играли в флаг-футбол, и это была чистая случайность. Тедди зажал в кулачке флаг соперника, собираясь триумфально выбросить его вверх, вот только по пути кулак встретился с подбородком его отца. Голова Тревора резко откинулась назад, и, как следствие, он ходил с огромным синяком и фиксирующим воротником несколько недель.

Когда Лакс ударила Тревора посреди вестибюля фирмы «Уорвик и Уорвик», ее правый кулак попал прямо ему в висок.

Лакс была сильной, но слегка медлительной. Она сделала достаточно предостережений, пусть даже недостаточно ясно выражаясь.

— Если ты не уберешься, Тревор, тогда, держите меня семеро, я тебе вмажу.

Для Тревора слово «вмазать» — как и его синонимы «заехать», «стукнуть» и «ударить» — было пустозвоном, пустой угрозой. Лакс, в свою очередь, хотела предупредить его, что необдуманные поступки впредь не останутся безнаказанными.

После нескольких восхитительных часов наедине с Карлосом она с трудом добралась до своей одежды и обнаружила семнадцать пропущенных вызовов от Тревора на своем мобильном телефоне. Еще он звонил ее матери и Джонелле. Ее шокировало даже не количество звонков. А тот факт, что она никогда не давала ему их телефонные номера. Лакс почувствовала, как петля сжимается вокруг ее шеи. Он даже не знал фамилию Джонеллы и все-таки разыскал ее. Лакс поняла, что отношения взяли неверный курс, а она не могла поджав хвост бежать к своему брату Джозефу всякий раз, когда у нее начинались неприятности. Поэтому она решила спрыгнуть с поезда еще до того, как он сойдет с рельсов. В понедельник, после работы, она собрала вещи и переехала к своей матери.

Всю неделю Тревор делал все возможное, чтобы вернуть ее. Цветы. Письма. Билеты в кино. Она предупреждала, она несколько раз просила его «отвалить на хрен», но, несмотря на простоту этих слов, Тревор не понимал ни их, ни причин ее поведения.

Даже в последнюю минуту перед разрывом он не догадывался, что это произойдет. Если бы Тревор мог просмотреть случившееся в замедленной съемке, то отчетливо увидел бы, что, когда он зажал Лакс в углу вестибюля и она сказала: «Бели ты не уберешься, я тебе вмажу», кисти ее рук уже сжимались в кулаки. Она дала ему достаточно времени, чтобы он отошел. Вместо этого он придвинулся ближе, умоляя: «Зайка, неужели мы не можем все обсудить?» Лакс приняла боевую стойку, широко расставив ноги. Руки подняла к лицу, сжав их в кулаки.

Джонелла бы догадалась, что за этим последует. Карлос, Джозеф и любой ребенок с детской площадки, которого хоть когда-нибудь били, просек бы сразу, что Лакс, с кулаками на уровне глаз, собиралась ударить. Она ждала, давая ему еще один шанс уйти, но Тревор был иноземцем, туристом, случайно наткнувшимся на мятеж. Он сделал шаг вперед, пытаясь коснуться ее, и в тот же момент — бац!

Лакс предполагала, что он попытается дать сдачи, поэтому левой рукой прикрывала голову. Правой она размахнулась и резко ударила его по лицу. Шлеп.

Но в том, что из его носа хлынула кровь, была виновата не только Лакс. Тревор отлетел к стене, а потом повалился вперед и ударился головой о стол с журналами. После того как Тревор рухнул на пол, Лакс перешагнула через него и медленно прошла мимо ошеломленной секретарши, через лабиринт коридоров фирмы, к своему рабочему столу. Мышцы ее живота были так напряжены, что она не могла дышать. Ее босс, вскоре ставший бывшим, позже скажет своим друзьям, что она «дышала, как собака». И это на самом деле было близко к истине. Лакс схватила свою сумочку, пакет с ленчем, блокнот и пошла обратно в приемную.