Женский портрет в три четверти

- Пора,- согласился я мгновенно. Бернар повернул ко мне лобастую голову и одобрительно кивнул, О'Бумба зевнул и тихо сказал "мэу".

- Одну минуту! - возопил кандидат, нарушая устанавливающуюся гармонию.Позвольте развить вашу мысль, профессор.

Случайность может привести и к шедевру, но, извините, только не в науке. Профессионал тем и отличается от дилетанта, что видит в хаосе фактов и явлений запрограммированный природой беспорядок, но не случайное нагромождение. Режьте меня, но я никогда не поверю, что молекулярный ритм, который мы уловили,- простое совпадение, резонанс наших душ, стечение обстоятельств, высшая гармония - как это ни называй. Эта женщина на экране ее появление было предопределено, недаром же все мы ее мгновенно узнали и приняли, хотя прежде никто ее в глаза не видел.

- Я бы не поручился за всех,- тихо сказал Бризкок.- Но то, что мы пришли почти к одному и тому же совершенно разными путями, свидетельствует скорее в мою пользу, нежели в вашу. Если бы вы, дорогой коллега Кравчук, взяли другой грибок, в котором нет этого специфического белка, с таким, как я уже понимаю, ясным структурным ритмом, и сложили бы вместе слайды - много бы мы увидели? Мешанину пятен и линий. Вы детерминист, коллега Кравчук, я тоже в молодости склонялся к детерминизму, но это давно прошло, и, кажется, насовсем, хотя иногда, если честно... Ну да ладно, не имеет значения... Лучше взглянем на этот шедевр нашего друга Александра: все просто, никаких эффектов - дорога, огибающая холм, дерево у обочины, ворона на дереве. Случайно сошедшиеся вместе элементы мироздания, атомы прекрасного. Но это важное событие может остаться незамеченным, чаще всего, вы сами знаете, так и бывает... Но вот приходит человек особых свойств, с ключом, с отмычкой, несущий в себе второй необходимый и достаточный элемент прекрасного, ключ входит в скважину, элементы соединяются, та самая струна, упомянутая вами, коллега, начинает колебаться в ответ на дуновенье...

Могилевского не так легко смутить, но сейчас он был смущен крайне. Может быть, он не все понял из речи профессора, но сочетание слов "шедевр" со своим именем он осознал, тут можно не сомневаться.

- Это вы лишнее, профессор,- пробормотал Саша.- Тут все дело в камере, ну и, понятно, в объективе, и я снимаю на "кодак"... И еще немного опыта... того профессионализма, о котором вы говорили... всего понемногу...

Какую-то струну сэр Уильям в нем действительно задел. Могилевский единственный из редакционной команды, кто мог сказать нашему шефу всю правду в глаза не заикаясь. Как-то на планерке он заявил: "Если у нас демократия, как вы любите повторять, то перестаньте, когда кто-то выступает дольше, чем вам нравится, стучать карандашом по графину, или во время собственной речи поставьте по графину перед каждым из нас, карандаши мы принесем свои". Генерал чуть не проглотил свои узкие губы, и щеки у него втянулись так, что внутри, во рту, хлопнули одна о другую, но он промолчал - такие фоторепортеры, как Могилевский, на улице не валяются. Они вообще не валяются, они работают, вот в чем штука, поэтому их трудно смутить. Но можно.

Сэр Уильям покачал головой, отвергая с порога Сашины объяснения.

- Я снимаю камерами и объективами, поверьте, не хуже ваших. И пленку я тоже покупаю не в магазине... напротив Кремля... ГУМ, не так ли? - там ужасная пленка, я вас предостерегаю от нее, коллеги, отвратительная.- Это слово профессор проговорил с удовольствием по слогам.- Теперь об опыте. Судя по вашему возрасту, Александр, вы снимаете двадцать, ну, двадцать пять лет, я - вдвое дольше. Но так, как у вас, у меня не получается и не получится никогда!

Саша замахал руками, отгоняя от себя и заодно от нас страшную мысль о неполноценности профессора Бризкока как фотохудожника.

- Получится! Надо только знать несколько трюков, это чистое ремесло. Я покажу вам кое-что... от вас у меня нет секретов...

- Не теряйте времени, сэр,- перебил его Бризкок.- Ремеслом владеют и те несчастные, что фотографируют прохожих на улицах и дают им свои визитные карточки. Раздают сто карточек, а приходит один клиент, и знаете почему? Все о них известно заранее: эти парни обучены ремеслу, и не больше того. В них нет искры. Их картинки пусты. Они не способны сложить из кирпичиков прекрасное и вместо храма строят сарай. Не будем требовать от них невозможного.

Саша хотел что-то сказать, должно быть, в защиту своих незадачливых собратьев по ремеслу, но Бризкок жестом остановил его и продолжал:

- Чтобы сделать портрет, такой, например...- Он показал на снимок. Я помню его, он у нас в газете не прошел, и хорошо, что не прошел - немолодое женское лицо, косынка скрывает волосы, невидящие глаза, сомкнутые губы, но ни тени озлобления, ни намека на враждебность к тем людям и обстоятельствам, которые сделали ее долгую жизнь безрадостной. Сколько же, Господи, я видел таких лиц, не замечая их и не запоминая! - Чтобы создать такое,- продолжал профессор,- надо обладать четырьмя талантами. Четырьмя, не меньше. И не спорьте, господа.