Женский улучшайзинг

И дело пошло. По крайней мере мужскую часть покупателей он своим маркетингом заинтересовал. Народ подходил, покупал, выпивал, добрел. У кого закончились деньги – отлавливали прямо у маршрутки свежеприбывающих зевак и прямиком вели к Саньку, по пути нахваливая эксклюзив. За трех отловленных и отоваренных туристов полагались боевые двести грамм. И энтузиазм мужиков рос. Наш пижамист себя тоже не обделял, и дружба с соседями была восстановлена. Его снова хлопали по плечу, просили рассказать про битву с покойниками и выспрашивали рецепт оздоровительного напитка. Постепенно перешли на разговоры «за жизнь».

– Не, вот повезло ж нам с домом! Да, мужики? Эх, сейчас заживем. По телеку на всю Россию покажут – и вот тебе слава! И продукты прям к дому подвозят. И начальство само приезжать будет, кланяться в ножки. Заживем!

После обеда поток зевак в наш двор только усилился. Видимо, слухи растекались, как круги от камушка, брошенного в воду, и весь город рванул к нам. К тому же в наши пенаты начали добираться и делегации с профессиональным интересом. Уфологи, экстрасенсы, парапсихологи. Они выделялись на общем фоне оригинальной экипировкой, большими сумками с различными торчащими оттуда приборами и загадочным блеском глаз. В отличие от жителей нашего городка, предпочитающих поглазеть, купить шапочку на сувенир и бухнуть с Саньком, ученые были заняты делом. Каждый своим. Кто-то, сидя в позе лотоса в луже талого снега, тянул руки вверх и трясся, как от разряда тока. Кто-то ходил с каким-то подобием металлоискателя. Еще группа людей молилась, стоя в кружке и взявшись за руки.

Тут мои родители вспомнили, что дети-то не кормлены. Ни завтраком, ни обедом. Мама еще была занята покупкой выпечки и вермишели и ожиданием подвоза палатки с колбасой, поэтому домой с нами отправила отца. И мы пошли. Как три дебила в шапочках. Виновато переглядываясь, пока не скрылись из зоны маминой видимости.

Вчерашние кусты сирени уже огораживали лентой какие-то волосатые парни. И вешали таблички «Аномальная зона! Не приближаться». Там же стоял толстый Михаил Иванович, уже без формы и в слегка пришибленном состоянии.

При виде милиционера меня опять парализовал животный страх. Но папа, посмотрев на меня очень внимательно, взял за руку и настойчиво повел с собой.

– Нельзя сюда! Следственные действия!

Отец показал удостоверение. Михал Иваныч с уважением глянул вовнутрь красной книжки, потом с таким же уважением на папину шапочку, которую тот забыл снять. Крепко пожал руку.

– Понимаете, товарищ подполковник. Они мне – «Иваныч, почудилось тебе. Сослепу. Зачем стрелял? Рапорт пиши. В кустах от твоего выстрела небось вороны проснулись». Да какие там вороны? Хорошо им смеяться в теплой дежурке. Сами бы того… побегали здесь. И вот щас сообщили, что утром кинологи из Балашихи приезжали. Тоже чисто все. Не взяла собака след. А какой след, если это нечисть, она же по земле не ходит, правильно? Вот я оделся и примчался сюда в свой выходной. Чтоб разобраться. И следователей из Москвы позвал. Зять у меня в главном следственном управлении работает. Может, больше чего нароют, чем наши валенки из районного. Но знаете еще что, товарищ подполковник? Пострадавший-то не простой оказался. – Дальше папе что-то на ухо: – Так что, может, и не нечисть была, а кара Божья? Значит, существует все-таки?

– Н-да, – пробормотал отец, – кара Божья следов не оставляет, – и с беспокойством оглянулся на меня. – А что там внутри, в кустах? Внутрь-то сами не залезали?

– Не. Чего смотреть? Жить-то хочется. Не наше это дело, тут до пенсии бы досидеть. Сейчас огородят, а позже следаки подъедут. Ну и ученые обещались. Из Академии наук, – поднял палец Иваныч. – Вот пусть они и лазают, а я посмотрю, что там найдут.

– Давай залезу, посмотрю, – предложил папа.

Милиционер посмотрел на него уже с двойным уважением.

– Да ладно вам, товарищ подполковник! Что ж рисковать-то так собой! Дети вон у вас маленькие!

– Ничего. Мы еще и не такими делами занимались. – И с этими словами папа скрылся в зарослях.

Судя по знакомому мне треску, он тоже там слегка застрял. Михал Иваныч даже начал проявлять беспокойство, но на меня смотрел без интереса.

– Ох ты ж! Да тут ежик в спячке! – донесся папин голос из кустов. – Хотите посмотреть, товарищ капитан?

На лице милиционера отразилось смятение. Какой ежик зимой? Совсем спятили эти комитетчики. В шапочках ходят. Ежики им мерещатся… Впрочем, после вчерашнего удивляться чему-то было сложно.

– Да не-не. Я не пролезу. Да и что я? Этих ежиков не видел? У меня на даче их целое стадо.

– Тогда я дочке покажу, – ответил папа. – Ален! Иди сюда! Ты же ежиков любишь! Смотри, какой спит!

Я полезла в кусты. Тем же самым маршрутом, как выбиралась вчера. Куда-то в непролазную глушь. Неужели я ночью как-то отсюда вылезла? Там, где вчера выпутывалась из веток, стоял папа и аккуратно собирал с веток маленькие обрывки светлых кудрявых волос и клочки несчастного кролика с воротника. Громко, специально для милиционера произнес:

– Смотри! Видишь, под корнями иголки торчат?