Женский взгляд на мужской характер

Связи и рубль стали определять практически все, они же давали ощущение или иллюзию защищенности. Вернуться в круг людей уровня принятия решений, не имея денежного довольствия, и сохранить возможность общаться на равных даже в ограниченном спектре позволяет статус главного редактора журнала. И я вернулась. Это потом я поняла, что большинство стремится во власть или ближе к ней для решения проблем своего бизнеса – для его страховки и развития. Но страховать мне было нечего, а журнал бизнесом сделать мне не удалось, а может, не захотелось. Но это потом, а тогда я стала обладательницей инструмента, который нещадно преобразовывал меня, мои представления о жизни и о себе любимой.

Финансы не позволяли сделать того, что несложно жене олигарха, – пригласить наиболее профессиональных людей журналистской сферы на постоянную работу, создать команду, работающую исключительно или преимущественно на журнал. Журналистский хлеб труден и невысоко оплачивается, так что работают журналисты, как правило, в нескольких местах, да и настоящих профессионалов можно сосчитать по пальцам. Но муж мой вовсе не олигарх. Добавлю, что опыта брать интервью, подготовить материал к публикации у меня не было ни малейшего. Компьютером я вообще не владела даже как примитивный юзер. Более того, благодаря отношению к моим способностям со стороны мужа и сына, я свято уверовала в свой технический кретинизм и с ним смирилась. Так что шарахаться от клавиатуры перестала буквально год с небольшим, и то благодаря каким-то совершенно непонятным и загадочным усилиям моего коуча, смотивировавшего меня на это и буквально перетащившего из века прошлого в век нынешний.

Мой муж однажды произнес фразу: «Какое наказание – вокруг одни сумасшедшие» (применительно ко мне, конечно) и с тихим ужасом наблюдал, как я буду делать журнал. У него к этому времени был уже за плечами опыт работы в качестве заместителя главного редактора городской газеты, а сам он трудился в PR-службе одной энергетической компании. В его представлении, что я, имея в руках диктофон, сомнительного бизнес-партнера при полном отсутствии финансового ресурса могу поднять это дело, такой исход не укладывался. Он, Лариса, а потом и Лена Куджева (самый верный Санчо Панса в моей редакторской жизни) рассказывали мне все эти годы, как правильно делать и продвигать журнал. Из всего только один вывод – слушать нужно всех, а делать, как считаешь нужным. Неправильные вещи иногда оказываются наиболее результативными. Короче, постигать многое мне приходилось на ходу.

Помню, нужно было ехать на первое интервью с Владыкой Феофаном. Он накануне получил назначение епископом Ставропольской и Владикавказской епархии, был с визитом в Карачаево-Черкесии, в Черкесске намечалась пресс-конференция, и мне обещали возможность вне ее рамок задать некоторые вопросы. Говорю мужу, так легко, невзначай: «Геночка, составь вопросы интервью». И получаю категорический отказ: когда есть вопросы, брать интервью может практически любой. Пришлось садиться и потеть! Да, над вопросами первых интервью мне реально приходилось потеть! Хорошо, что мне всегда были интересны люди, умные собеседники, и они любили общаться со мной. Без этого за журнал немыслимо было бы браться изначально. Но с первым интервью с Владыкой я вообще хлебнула, мама, не горюй! Для подстраховки я взяла у Гени кроме моего пленочного диктофона его цифровой. Меня отвозил в Черкесск знакомый, он взял фотоаппарат, чтобы сделать фото с Владыкой. Хорошо, что на пресс-конференции я обменялась контактами с коллегами-журналистами.

Когда вернулась домой, выяснилось, что ни на одном из диктофонов записи нет – мой пленочный, иногда барахливший, взбрыкнул и на этот раз, а Геня, научив меня нажимать одну кнопочку, не проверил – в его диктофоне была перегружена память. Фото тоже не получились.

Вы можете оценить весь ужас моего положения? От пули в висок, образно говоря, меня спасло то, что коллеги-журналисты сбросили материалы пресс-конференции. А с той частью, когда мы с Владыкой общались один на один, пришлось поступать, как Геня велел: садиться, вспоминать по свежим следам и писать. Интервью получилось, по-моему, хорошее. «Южный репортер», окружное издание, пиратски перепечатал его слово в слово.

Геня помогал, регулярно правил мои опусы, но и «макал» меня по самые уши. Чувство слова, формы, стиля у него отменные, он эрудирован, грамотен, классный редактор и журналист. С юмором. Нетрудно догадаться, что журнал, в существовании которого я была кровно заинтересована, стал его своеобразным козырем в отношении со мной – эдакий момент семейного шантажа. А уж по моей гордыне Геня проходился немилосердно! Но так, вероятно, и надо было.

Правило – нарушение правил