Женский заговор. Любовь на спор

После утешительного шопинга ее настроение значительно улучшилось. А преображенная квартира выглядела светло и празднично. Уля приняла душ, надела шелковое белье, налила в бокал вина и возлегла в своем новом пеньюаре на диван перед включенным телевизором. Как все же здорово получилось! Она за такое короткое время сумела сделать свое нынешнее жилье красивым и уютным. Ну есть еще задумки по поводу разных мелочей: вот здесь, например, над кроватью, хорошо бы смотрелась картина – натюрморт с цветами. Утром, проснувшись, она посмотрит на нее – и сразу поднимется настроение. А еще надо купить передвижной столик на колесиках, чтобы утром завтракать в постели, не опасаясь испачкать белье. На кухню нужно подобрать белую моющуюся скатерть – она видела такую сегодня в магазине. Просто рук не хватало все дотащить. И хорошо бы прикупить новые чашки.

Она так размечталась, что совершенно упустила из виду, что у нее осталось мало денег. Лека была права: она сделала ремонт, но устроиться на новую работу не успела. Совершенно неохота было этим заниматься. Да и прилагать очередные усилия к тому, чтобы найти достойного поклонника, – тоже. На этой неделе у нее впечатлений от новых знакомств более чем достаточно! Похоже, что она все же проиграла. Ну и ладно! На духи подруге у нее денег хватит. И на работу не надо будет торопиться. Отдохнет еще недельку, настроится и тогда обязательно что-то подыщет. Жаль, денег мало, рванула бы куда-нибудь в теплые края, в тот же Египет, по самой дешевой путевке. Можно, конечно, одолжить у мамы или у Людки. Но брать взаймы Уля не любила.

Она подлила себе еще вина. Приятная легкость охватила все тело. Вот напьется сейчас и уснет сном младенца. Из благостного расслабленного состояния ее выдернул звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Лека не приходит без предупреждения. Людка сегодня свекровь провожает. Скорее всего, Тимур. Решил посмотреть на ее новое белье? Что ж, сейчас она его поразит!

Улыбаясь, Уля как была в откровенном пеньюаре с бокалом вина в руке, так и пошла открывать, предвкушая его изумление. Тимур – ценитель красоты. Сейчас войдет – ахнет!

Не глянув в глазок, она распахнула дверь. На пороге стоял Геннадий. Эффект получился полным. Он остолбенел от неожиданности и замер на пороге, глядя на нее во все глаза. Длинные черные волосы Ульяны оттенялись белизной атласа. Чистая кожа лица без косметики была бело-розовой, как у ребенка. С минуту они стояли, ошарашенно глядя друг на друга. Под его взглядом она покраснела и скрестила руки на груди, закрывая слишком откровенное декольте, но не выпуская при этом наполовину наполненный бокал.

– Празднуешь? – кивнул он на бокал.

Она пожала плечами и наконец обрела дар речи.

– Ты чего так поздно?

– Извини, – он опустил взгляд. – Я не думал, что ты уже спишь.

Дальше держать его в дверях было уже невежливо.

– Проходи, – отступила она, пропуская Гену. – Я сейчас…

Она шмыгнула в ванную, там завернулась в махровый халат и с некоторым сожалением выплеснула вино в раковину. Потом вернулась в комнату. Геннадий стоял посредине, уже без обуви, но еще в куртке и внимательно изучал результаты ремонта: свежевыкрашенные стены, мягкий ковролин под ногами, окно в каскаде мелких кружев и розовое великолепие постели. Уля проследила за его взглядом и смутилась. У постели на полу стояла начатая бутылка вина.

– Может быть, вина? – спросила она.

Он едва качнул головой:

– Я за рулем.

– Тогда чаю?

Он снова отрицательно кивнул.

– Ну, – пожала она плечами, – тогда слушаю тебя.

– Неплохо получилось, – обвел он глазами комнату.

– Ты пришел оценить мой ремонт? В одиннадцать вечера? – хмыкнула она.

Гена посмотрел ей прямо в глаза:

– Я пришел спросить, что тогда случилось? Почему ты так внезапно замкнулась? Я уж было подумал… Я тебя обидел?

Уля покачала головой, не опуская взгляда:

– Нет. Нет, что ты.

– Что тогда?

– Ничего.

– Уля! – он смотрел на нее укоризненно. – Мне казалось, мы хорошо понимаем друг друга. Мне ты можешь сказать все.

Уля опустила голову, размышляя, как поступить. Когда она снова подняла на него глаза, ее взгляд был твердым и уверенным.

– Мне нечего тебе сказать Гена, кроме одного, – она набрала в грудь побольше воздуха и выпалила: – Нам не стоит продолжать!

– Что?

– Все! Вернее, ничего! Ничего не надо! – Она говорила все громче, стараясь придать словам нужную твердость, не замечая, что в ее голосе появились визгливые истеричные нотки.

Геннадий смотрел на нее изумленно и недоверчиво.

– Стоп! – сказал он и расстегнул куртку, оглядываясь в поисках стула. – Минуту. Куда можно присесть?

Он сбросил куртку на пол и сел на первый попавшийся стул.

– Иди сюда, – протянул он ей руку.

Уля отступила на шаг, испуганно мотая головой.

– Ульяна, – укоризненно сказал он, – ты ведешь себя как ребенок.

– Ну и что?

Вызов в ее голосе заставил его слегка улыбнуться.

– Ты как маленькая, – он подошел и взял ее за плечи. – Что произошло? Коротко и внятно!

– Мы не будем больше встречаться, – упрямо сказала Уля. – Есть обстоятельство… В общем, нам нельзя…

– Что за глупость! – Он наклонился к ее лицу.