Женское детективное агентство № 1

Утром мма Рамотсве отправилась за покупками. Она серьезно относилась к каждому субботнему утру: заходила в супермаркет в Африканском торговом центре, покупала крупу и овощи с лотка на тротуаре перед аптекой. Потом пила кофе с друзьями в отеле «Президент», возвращалась домой и там выпивала полбанки пива «Лайон», сидя на веранде с газетой в руках. Частному детективу необходимо просматривать газету, запоминая все, что там написано, вплоть до последней строчки предсказуемых речей политиков и церковных новостей. Никогда не знаешь, какая информация тебе понадобится.

Если бы вы, к примеру, попросили мма Рамотсве назвать имена людей, осужденных за нелегальную торговлю бриллиантами, она бы вам их назвала: Арчи Мофобе, Пикс Нгубе, Молсо Моболе и Джордж Экселленс Тамбе. Она читала отчеты судебных заседаний и помнила все приговоры. Шесть лет, шесть лет, десять лет и восемь месяцев. Все эти сведения хранились у нее в голове.

А кто открыл мясной магазин в Старом Наледи? Конечно же, Годфри Потовани. Мма Рамотсве помнит фотографию в газете, на которой Годфри стоит перед новым магазином рядом с министром сельского хозяйства. А почему министр там оказался? А потому, что его жена Модела приходится двоюродной сестрой одной из женщин семейства Потовани, той самой, которая устроила скандал на свадьбе Стокса Лофинале. Вот почему. Мма Рамотсве не могла понять людей, которых все это не интересует. Как можно жить в большом городе и ничего не знать о его жителях, даже если это не входит в сферу твоих профессиональных интересов?

Он приехал сразу после четырех, на своем рабочем голубом грузовичке, в безупречно чистом отутюженном комбинезоне. Мма Рамотсве показала ему белый фургончик, стоявший возле дома, и мистер Дж. Л. Б. Матекони вытащил из грузовика большой домкрат.

— Я приготовлю вам чаю, — сказала мма Рамотсве. — Вы можете его пить, пока осматриваете машину.

Мма Рамотсве наблюдала из окна, как он открыл капот и внимательно осмотрел все детали. Потом, забравшись в кабину, завел мотор, который принялся чихать и кашлять, пока наконец не заглох. Потом вытащил из мотора какую-то здоровенную штуковину, от которой шли провода и трубки. Видимо, это было сердце ее машины, верное сердце, которое раньше билось ровно и надежно, но теперь, извлеченное из тела, казалось таким уязвимым.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони ходил от фургона к грузовику и обратно. Он уже выпил две чашки чая и приканчивал третью — был жаркий полдень. Мма Рамотсве пошла на кухню, положила овощи в кастрюлю и полила цветы на подоконнике. День клонился к закату, и в небе появились полоски золота. Это было ее любимое время, когда птицы весело порхают в саду и ночные насекомые заводят свою песню. В мягком свете сумерек возвращается домой скот, во дворах, потрескивая, загораются костры, на которых готовят ужин.

Она вышла посмотреть, не темно ли мистеру Дж. Л. Б. Матекони. Тот стоял рядом с белым фургончиком, вытирая руки тряпкой.

— Все в порядке, — сказал он. — Я перебрал мотор, и теперь он работает почти бесшумно. Как пчелка.

Мма Рамотсве радостно захлопала в ладоши.

— Я думала, его придется сдать в металлолом, — призналась она.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони рассмеялся.

— Я же сказал, починить можно все. Даже старый фургон.

Он зашел с ней в дом. Мма Рамотсве налила ему пива, и они вместе вышли посидеть на ее любимую веранду, у кустов бугенвиллей. Неподалеку, в соседнем доме, играла музыка, знакомые четкие ритмы городской мелодии.

Солнце зашло, опустились сумерки. Мистер Дж. Л. Б. Матекони сидел рядом с мма Рамотсве в приятной темноте и с наслаждением прислушивался к ночным звукам Африки. Вот залаяла собака, промчалась машина, вот зашелестел в листве ветер, теплый пыльный ветер, несущий аромат терновника.

Он смотрел на нее в темноте, на эту женщину, которая была для него всем: матерью, Африкой, мудростью, сочувствием, вкусной едой, тыквами, курятиной, свежим дыханием скота, белым небом над бескрайним бушем и слезами жирафа, заплакавшего, чтобы женщины развели его слезами глину и обмазали корзины. О, Ботсвана, моя страна, мой край!

Так он думал. Но как сказать ей об этом? Всякий раз, пытаясь открыть ей свою душу, он не находил нужных слов. Механик не может быть поэтом, подумал он, тут уж ничего не поделаешь. Поэтому он просто сказал:

— Я очень рад, что починил фургон. Было бы очень жаль, если бы вас обманули, сказав, что машину чинить не стоит. Сейчас в ремонтном деле полно таких людей.

— Я знаю, — ответила мма Рамотсве. — Но вы не такой.

Он промолчал. Иногда ты просто обязан говорить, иначе будешь жалеть об этом всю жизнь. Но всякий раз, пытаясь объяснить, что творится у него на душе, он терпел поражение. Он уже просил ее выйти за него замуж, но получил отказ. Ему не хватало уверенности в себе. Во всяком случае, в общении с людьми. С машинами все было по-другому.

— Мне очень приятно сидеть здесь с вами…

Она повернулась к нему.

— Что вы сказали?

— Я сказал, станьте моей женой, мма Рамотсве. Я просто мистер Дж. Л. Б. Матекони, но я прошу вас стать моей женой и сделать меня счастливым.