Женское лицо разведки

Поскольку, как пишет историк Р. Роуан, «уму заядлого виргинца-рабовладельца недоступна была мысль, чтобы виргинская аристократка могла выступать против дела южан иначе, как будучи совершенно безумна» ,[10] Бэт и присвоили прозвище «безумная», против чего она не возражала, продолжая под прикрытием «помешательства» свою борьбу против рабства.

Казнь известного борца за свободу негров Джона Брауна и вскоре начавшаяся война Севера против Юга подтолкнули Бэт, которую мы в дальнейшем повествовании будем называть без прилагательного «безумная», к более активному участию в начавшейся ожесточенной схватке всех прогрессивных сил против реакционеров на юге, сделавших Ричмонд своей столицей.

Во время Гражданской войны 1861–1865 годов в Соединенных Штатах на стороне северян, боровшихся за отмену рабовладения, на невидимом, разведывательном фронте воевали многие смелые американцы, в том числе и женщины. История сохранила имена разведчиц, подвиги которых ценятся выше подвигов некоторых мужчин-разведчиков. Среди них выделяется своими неординарными личностными качествами, храбростью и хладнокровием, природными разведывательными способностями и изобретательностью Элизабет Ван-Лью.

Р. Роуан справедливо отмечал, что «с этой бесстрашной женщиной могут соперничать лишь немногие герои секретной службы. Она единственная американка, действовавшая во время войны в тылу противника».[11]

Именно ей были обращены после победы слова главнокомандующего северян генерала Гранта: «Вы слали нам ценные сведения, какие только получались из Ричмонда во время войны».

Несмотря на ту важную роль, которую сыграла эта женщина в борьбе за отмену рабства и, следовательно, за поддержку американской демократии, американские историки ЦРУ практически забыли о ней. Это лишний раз свидетельствует об обоснованности выступлений уже в ХХ веке женщин — сотрудниц разведывательной службы США против дискриминации женщин в разведке.

Характерно, что Бэт, будучи разведчицей самобытной, не проходившей никакой специальной подготовки, действуя исключительно интуитивно, безошибочно оценивала возникшую ситуацию. Об этом свидетельствует ее почти пятилетняя активная разведывательная деятельность во вражеской столице, так и не раскрытая разведкой южан.

Бэт очень профессионально и со знанием дела создала из числа близких друзей и своих освобожденных рабов конспиративную сеть информаторов и связников-курьеров. Они доставляли полученные ей ценнейшие разведывательные материалы в генштаб северян, умело используя тайники и искусно маскируя пересылавшиеся материалы.

В столице южан Бэт постоянно окружала рабовладельческая знать, не терпевшая любых поползновений на их «священные права» беспредельно властвовать над своими рабами. И все же Бэт на собраниях безбоязненно выступала на стороне северян. Это, конечно, вызывало обвинения в ее адрес, но спасало ее от гнева и самосуда то, что все были уверены в ее «помешательстве».

Быстро поняв, что слава «помешанной» является хорошим прикрытием для разведывательной работы, Бэт не возражала и «смиренно» принимала прозвище «безумная». Тем более что и ее внешность — хрупкая, невысокая женщина — в соединении с умением принимать соответствующий вид также помогали ей в этом. Она умело поддерживала контакты с рядом высокопоставленных южан, производила на них благоприятное впечатление и получала доступ к источникам информации, интересовавшей северян.

В Ричмонде помимо рабовладельческой знати имелись и мелкопоместные аристократы, среди которых у Бэт были друзья и единомышленники, готовые подключиться для выполнения ее отдельных поручений. Полезными оказывались и старые дружеские связи ее семьи. Среди друзей оказался, например, и главный судья южных штатов Джон Маршалл, пользующийся непререкаемым авторитетом.

В то время как другие женщины Ричмонда шили рубашки для солдат Юга, она упорно собирала информацию о состоянии армии южан, о том, где северянам успешнее нанести удары противнику. С той же целью она охотно занялась благотворительностью и среди военнопленных, получая доступ в тюрьмы, где содержались офицеры и солдаты армии Севера. В вашингтонском штабе заметили, что точность и ценность информации Бэт заметно возросла от постоянного общения с пленными военнослужащими, которые со знанием дела сообщали ей свои профессиональные оценки операций южан. Бэт, понимая важность этой информации, принимала самые разнообразные способы для конспиративного получения и доставки из тюрьмы этих сведений.