Женское лицо СМЕРШа

«…С особой тщательностью фашисты уничтожали в городе все, что было связано с именем Ленина. Они сожгли дом, в котором в 1900 году жил Владимир Ильич, в Плехановском посаде до основания разрушили Дом-музей В. И. Ленина. Памятники Ленину и Кирову были сняты с пьедесталов и увезены в Германию. Отступая в 1944 году под мощными ударами советских войск, фашисты спешили разрушить то, что они не успели уничтожить за время своего пребывания в Пскове. Специальные команды факельщиков взрывали и жгли сохранившиеся здания и сооружения. В эти дни в огне пожарищ погибли библиотека и картинная галерея. Взрывами специально заложенных фугасов оккупанты разрушили основные уличные магистрали и их перекрестки, на многих улицах устроили завалы из обломков зданий и поваленных деревьев. Сохранившиеся коробки домов, улицы и площади были густо заминированы. Ущерб, нанесенный оккупантами только жилищно-коммунальному хозяйству города, составил свыше 171 миллиона рублей.

В статье «Последние часы в Пскове», опубликованной в фашистской газете «Фронт» 26 июля 1944 года, лейтенант Генрих Роденер хвастливо писал:

«Над городом красный отсвет. Время от времени полную ожидания тишину нарушает взрыв. Саперы за работой… И вдруг со всех концов и со всех сторон треск. Всюду кругом взрывы: железнодорожные пути, фабричные здания, электростанция и белая водонапорная башня, характерная деталь в контурах города, рушатся…

Светлеет. Но солнце не может прорвать серые облака дыма, стоящего над развалинами. Над мостом вспыхивает яркое пламя. Оглушительный треск. Железная ферма разламывается, взвивается вверх и рушится в мутную воду…

На следующий день могли отойти арьергарды…Они оставили после себя груду развалин».

Фашистский «новый» порядок проявлялся особенно ярко в ограблении жителей оккупированных территорий. Так, в Пскове оккупационные власти ввели множество налогов, с помощью которых беспощадно грабили население.

Для населения Пскова были установлены следующие налоги: подушная подать- сто двадцать рублей в год с человека; налог с оборота товаров — по особому тарифу; налог на заработную плату -176 десять процентов заработка; подоходный налог — десять процентов дохода; поземельный налог с застроенных участков земли — двадцать копеек в год с квадратного метра, с незастроенных участков — пять копеек; налог на здание — один процент его стоимости. Брался налог даже за собак и кошек: за одну собаку — двадцать пять рублей в год, за вторую — тридцать пять рублей, за каждую последующую собаку — сорок пять рублей, за кошку — тридцать рублей в год. Помимо этих налогов существовал специальный денежный налог, который взимался с каждого трудоспособного человека независимо от пола. К числу трудоспособных относились лица от 14 до 60 лет.

За несвоевременное внесение налогов существовали различного рода наказания вплоть до расстрела. После первой невыплаты налога хозяйство облагалось штрафом от 500 до 1000 рублей, в случае повторения неплательщик подвергался аресту и наказанию в военно-полевой комендатуре.

Вся эта система грабежа и разбоя была узаконена гитлеровскими приказами и оправдывалась как необходимая мера для обеспечения нужд фашистской армии. Потеряв много техники на фронтах, фашисты стали восполнять нехватку металла за счет вывоза его из России. Они полностью разобрали железнодорожную ветку Псков — Полоцк и увезли в Германию все рельсы, прокладки и даже костыли.

В городе были собраны и отправлены в Германию все металлические части тракторов и сельскохозяйственных машин; снимались железные заборы, жестяные крыши домов. В Германию было отправлено все оборудование ТЭЦ, «Металлиста», «Выдвиженца» и других заводов и мастерских города. Трамвайные рельсы также сняли.

В оккупированном Пскове гитлеровцы установили режим террора. Захватив город, немцы сразу же построили в разных частях виселицы. Гитлеровские палачи казнили людей публично. Население к месту казни сгоняли силой оружия. Трупы казненных под страхом смерти запрещалось снимать, и они, с мешками на головах, висели по нескольку дней на «стандартных» виселицах, а также балконах домов, на телеграфных столбах и даже на деревьях…»

Из дневника Зины Шепитько:

«…Когда у Дома Красной Армии в канализационном колодце немцы нашли труп своего солдата, они схватили первых попавшихся людей и объявили по радио:

«Мы взяли десять заложников. Если горожане не выдадут убийцу, заложники будут расстреляны…»

Через несколько дней на базарной площади были вкопаны десять столбов, к ним привязали заложников. На площадь согнали жителей города. Гремели выстрелы, щелкали затворы фотоаппаратов: немецкие солдаты фотографировали казнь. Хоронить расстрелянных не разрешали целую неделю.