Женское счастье

Татьяна поднялась, отряхнула джинсы и вальяжной походкой прогуливающейся барышни направилась к покосившемуся темно-серому забору, разделяющему участки.

– Добрый день, – начала она, лучезарно улыбаясь. – А вы погостить приехали или как?

– Или как. – Он остановился на том месте, на котором застал его вопрос, и Татьяна смогла разглядеть мужика получше.

Увиденное ее расстроило, как, впрочем, и реакция на безобидное приветствие. Приблизительно Татьяниного возраста, незнакомец был мускулист, широк в плечах и смугл, но не от природы, а оттого, что много времени успел провести на свежем воздухе. Не брился он дня три, не стригся – с пару месяцев. Одет был в тренировочные штаны, тенниску, только на значительном расстоянии казавшуюся белой, и кроссовки. Массивная золотая цепь на шее и перстень-печатка на пальце дополняли туалет, на взгляд Татьяны несколько диссонируя с общим стилем одежды.

Мужик же, видимо, считал иначе и, проведя ладонью по груди, как бы проверяя, на месте ли «голда», поинтересовался:

– Чё надо?

Так сразу переходить к делу молодая женщина не решилась, а от продолжения беседы отбил тон мужика – грубый и неприязненный.

– Я… я… просто я поздороваться хотела… – Татьяна смущенно умолкла и, опустив глаза долу, еле слышно закончила: – Простите.

– Да не за что, – милостиво ответствовал незнакомец и, повернувшись, вразвалочку направился к дому, такому же доходяге, как и Татьянин.

Их участок был угловой, и забор часто валили машины, не смогшие или не пожелавшие вписаться в поворот. Территория заросла бузиной и елками. Хвоя в некоторых местах так густо усыпала землю, что не давала расти траве. Те несколько грядок, что удалось отвоевать у фактически дикой природы, давали весьма скудный урожай лука, редиски, салата и огурцов, но на лето хватало всем обитателям дома. Созревающие клубничины можно было пересчитать по пальцам, и каждой долго любовались, прежде чем сорвать. От теплицы остался лишь темно-серый остов, с трепещущими на ветру обрывками пленки, который облюбовали местные кошки под отхожее место.

У Семеновны, напротив, садово-огородное дело было поставлено на широкую ногу, поскольку она с детства была приучена к сельхозработам и жила на даче постоянно. Вроде бы ее комнаткой в коммуналке уже давно завладела родня бывшего мужа, а больше никого из близких у нее не наблюдалось.

«Где же она сейчас, когда уже начали копать грядки?», «Кем ей приходится небритый мужик?» – эти вопросы не могли не тревожить Татьяну. «А если он останется тут на все лето, то не помешает ли моим бабушкам? Вдруг к нему компании начнут приезжать с шашлыками, выпивкой и девицами?» Хотя здесь уместнее было бы сказать «бабами»…

Татьяна отошла от забора, опустилась на садовую скамейку, которой было сто лет в обед, и задумалась над сложившейся ситуацией, в которой оказалось меньше известных, чем неизвестных. Взять, к примеру, хотя бы мужика.

Тот неожиданно оказался легок на помине.

– Эй, как вас там, поди сюда! – раздался оклик с той стороны забора, и Татьяна, вздрогнув, подняла голову. К ней еще никогда не обращались в такой форме, причем одновременно и на «ты», и на «вы».

Однако она поднялась и, приблизившись к незнакомцу, вежливо сказала:

– Да, я вас слушаю.

Мужик почесал шею, нахмурил лоб, затем произнес:

– У вас это… забор не на месте. Надо перенести.

– Куда перенести? – оторопело вымолвила Татьяна.

– На вашу территорию. Оттяпали мои полметра по всей длине. Я мерил, – безапелляционно сообщил малоприятный собеседник.

Участки членам дачного кооператива «Энергетик» выдавались бог знает когда, громадные по современным меркам, и каких-то полметра показались Татьяне сущей ерундой. Но перенос ограды никак не входил в ее планы, прежде всего потому, что был ей не под силу. Да и с какой это стати расставаться со своим кровным по одному только слову какого-то небритого типа!

– Ничего не знаю, – сдержанно заявила она. – С Натальей Семеновной у нас никогда никаких проблем с забором не возникало.

– Так возникнут со мной, – заверил ее мужик и впервые посмотрел Татьяне в лицо.

Она невольно поежилась и отступила на шаг. Взгляд был жесткий, холодный. Неуютный какой-то взгляд, подчеркнуто неинтеллигентный. К такому Татьяна не привыкла ни в своей институтской, ни в домашней среде.

– Да, участок теперь мой, и ваша Наталья Семеновна здесь уже ни при чем, – добавил он, ухмыляясь, и неожиданно представился: – Я Гоша, будем знакомы.

У Татьяны похолодело в груди, когда она услышала про соседку. Мысли одна ужаснее другой пронеслись в голове. Известно, как сейчас обходятся с одинокими стариками типы вроде ее нового знакомого… Знакомого? Ну да, он же назвался.

– Простите, как вы сказали вас зовут? – переспросила она, настолько потрясенная известием про Семеновну, что не расслышала имени мужика.

– Гоша. Что, плохо слышишь? – Он осклабился. – А вас как звать?

– Татьяна… Татьяна Валентиновна, – поборов дрожь в голосе, сказала она. – Георгий, а по батюшке?

Не тут-то было.

– Просто Гоша. Давай без церемоний, как-никак теперь соседи. Лады?