Женское счастье (СИ)

- Отмыться от меня хочешь? - смотрит так, будто собирается в голову мне - залезть и увидеть, о чем я думаю.

- Чего тебе от меня надо? - вопрос, что называется, назрел. Я не понимаю его абсолютно. Эти странные перепады. То забота, то шантаж, то оскорбления, то улетный секс с куни.

- Тебя. Это же очевидно.

- Для меня не настолько.

- Хорошо, Дань. Я тебя давно уже заприметил. Только ты глаз с Демьяна не сводила. Не знаю, что у вас там с ним было в начале, но перед тем, как мы ужинали в ресторане, он постоянно ныл, как ему всё надоело, что он не готов к женитьбе, что устал от твоей правильности, что родители задолбали, подгоняя со свадьбой. Тогда я и предложил тройничок. Предложил в шутку. Не думал, что он воспримет это всерьез. Но он неожиданно подсел на эту идею. Только она тебя не вдохновила, верно? Ты ведь от него предложения ждала в тот день, когда он нас познакомил?

- Откуда ты... Я же никому ничего не говорила!

- И говорить не надо было. Ты не обрадовалась браслету. Вернее, обрадовалась, но не так. Кольцо ждала.

Становится стыдно за собственную глупость и наивность. К тому же до меня доходит, что спонтанный секс втроем таким не был.

- В тот день вы все запланировали? - хочу сказать это ровно. Только не получается - в голосе всё равно сквозит обида.

- Да, - по крайней мере, честно. Но осознание реальности что-то ломает во мне до такой степени, что хочется вырваться и убежать, куда глаза глядят.

- А видео? - вот еще один момент, который не дает мне покоя.

- Видео записывал я.

- Нравится по второму разу пересматривать? Дрочишь под него? Или ты сразу меня планировал им шантажировать?

- Нет, не угадала. В те дни Демьян вел себя странно. У него проскочила фраза, которая мне очень не понравилась. Он сказал, что если тебе не зайдет, то чтобы с тобой помириться, меня можно даже в изнасиловании обвинить.

Если Герман говорит правду, то я совсем не знаю Демьяна. Мне казалось, что он - порядочный. А если врет Герман? Как разобраться?

Я наклоняю голову вниз, потому что Герман смотрит, а у меня на глаза наворачиваются слезы. Меня с головой накрывает океан разочарования - в Демьяне, в Германе, в самой себе, в людях. И я не знаю, что со всем этим делать.

- Я всё равно не понимаю, что тебе от меня нужно. Секс? Так кругом полно желающих...

Герман подхватывает меня под бедра и усаживается со мной на диван. Он меня снова хочет...

- Тебе было плохо со мной только что? М-м-м?

- Нет, - не смотрю на него. Пытаюсь слезть с колен. Однако он ныряет руками под платье и сжимает мои ягодицы.

- Тогда в чем дело?

- У меня с Демьяном были отношения, - озвучиваю очевидное. Толкается в меня бедрами.

- Слушай, меня задолбал Демьян. Он тебе не нужен.

- А кто нужен? Ты? Выковыривать баб из твоей койки?

Герман запрокидывает голову и смеется.

- Что смешного я сказала?

- Дань, я вовсе не такой Казанова, как ты себе нарисовала. На самом деле, я очень много работаю. И свободного времени у меня в обрез, чтобы трахать всё, что движется. И да, у меня есть постоянная любовница. Потому что с женой нет отношений. Только штамп в паспорте.

Его слова не успокаивают.

- Ты женат. У тебя любовница. А где моё место? И зачем мне во всё это лезть?

- С женой я развожусь. Не только из-за тебя. Этому множество причин. Но и из-за тебя тоже. Любовницу я перед тем, как прилететь сюда, отправил в отставку. Мы можем попробовать всё то, чего ты хочешь.

- Я тебя не знаю, - шепчу пересохшими губами.

- Невозможно узнать другого человека до конца. Невозможно гарантировать, что тебя не предаст тот, кому ты доверил свою жизнь.

Он не называет имени Демьяна. Но подразумевает его. Может, говорит о чем-то личном. Что случилось с ним самим.

- Зачем тебе?

- Может, я этого тоже хочу? С тобой?

Это же несерьезно? Он же помешан на свободе, и женщина для него ничего не значит.

Он целует меня. Глубоко и развратно. Освобождает член и опускает меня на него. Без подготовки это больно.

- Аккуратней... - прошу, прогибаясь в спине.

Я уже смирилась с тем, что этой ночью он меня не отпустит. Герман меняет темп движения на неторопливый, стаскивает с меня платье.

- Презерватив... - напоминаю.

- М-м., - отрицательно дергает головой, - Хочу, чтобы ты носила моего ребенка.

- А меня спросить ты забыл?

- Кто женщину спрашивает?

Собираюсь возмутиться, но он тут же толкается резче.

- Гер-ма-а-ан, - срывается с моих губ полустон-полувсхлип.

- Еще так скажи, - просит, повторяя резкий выпад в меня, - Мне нравится, как ты меня зовешь по имени.

- Ге-е-р-ма-ан, - выходит совсем протяжно и умоляюще, оттого, что он вбирает мой сосок в рот, перекатывает его на языке.

Я пожалею, это точно. О том, что такая бесхарактерная. А всё, что он говорил этой ночью, растает словно туман.

Герман оставляет меня в покое лишь под утро. И то, видимо, поняв, что возможности человека не беспредельны.

Я крепко заснула и спала бы, наверное, до вечера.

Если бы не гневные крики.

- Это что еще за шлюха?!

Кое-как разлепив веки, я обнаруживаю красивую девушку, которая стоит на пороге спальни, распахнув дверь. Ее лицо перекошено от ярости.