Женское счастье (СИ)

Я даже не сразу замечаю, что исполнительный директор из-за моей резкой остановки споткнулся и упал.

Набираю номер начбеза.

— Что-то случилось? — осторожно интересуется тот, приняв вызов, — У вас же посадка должна быть…

— Дубен Даниэла Генриховна вылетает сегодня из того же аэропорта, что и я. Мне нужно знать, куда и с кем.

— Хорошо. Сейчас сделаю, — он очень толковый спец. Не сомневаюсь, что сделает.

А сам чуть ли не с открытым ртом наблюдаю, как этот старый хрен любезничает с Данькой. Это она меня на него променяла?! Мозг подсказывает мне, что она никогда со мной и не была. Тот единственный раз не в счет. Мужик ей помогает, что-то говорит, а меня буквально разрывает от злости. Перед глазами темнеет.

— Посадка… — блеет толстяк под боком, — Мы опоздаем и сорвем договоренности…

Огромным усилием воли мне удается заставить себя направиться вместе с толстяком. Понимаю — надо. Но всё существо рвется туда, к ней. Оттащить от него, затолкать в ближайший туалет и показать ей, почему женщина должна слушаться мужчину.

Успокоиться получается лишь после взлета. И после сообщения начбеза, что Даниэла улетела с сестрой и Крыжевским Антоном Павловичем на Мальдивы. Компания странная. Сестра Даниэлы время от времени терлась с сынком Крыжевского, который к тому же погиб недавно. Вряд ли эту троицу связывают сексуальные отношения. Хотя чем черт не шутит. Я повидал всякого.

И перед глазами снова темнеет. Особенно, стоит мне представить чужие мужские руки на ее теле. Я готов признать, что в этот раз попал.

Эта потребность обладать строптивой игрушкой кроет меня с головой. Могу ли я перейти границы, чтобы добиться своего? Раньше думал, что нет. Был в себе уверен. Не привязывался. Никогда. Брал то, что мне нужно, и уходил.

И сейчас ушел. Только забыть не выходит.

Что делать-то, а? Как от этого избавиться? Знал бы, что так увязну, близко бы не подошел…

Прикидываю в уме, сколько займут дела в Мюнхене. И бронирую билет на Мальдивы…

Я спятил… По-другому объяснить себе свое поведение не могу.

Как только приземляемся, мой телефон начинает звонить. Жена… Этой-то что от меня надо?

— Ты улетел? — визгливо спрашивает, едва я беру трубку.

— Да, — стараюсь звучать ровно. Не то время она выбрала, чтобы выедать мне мозги.

После того, что она сделала, стараюсь все контакты с ней свести к минимуму.

— Обалдел совсем?! — усиливается она до состояния ультразвука, — Папа же сказал, что мы должны быть на приеме вдвоем…

— В жопу и тебя, и твоего папу! — негромко отчеканиваю я.

— Что ты сказал? — прекращает вопить жена. Не привыкла, что я могу так с ней разговаривать.

— Что слышала.

Я обрываю вызов. Если подпишем контракт, подам на развод и разорву все деловые отношения с тестем. Этот брак изжил себя. И никаких шансов у него не было изначально.

Воспоминания прорываются сквозь блоки, мучают моей беспомощностью. Хотя, наверное, поделом мне.

Я недостоин простого человеческого отношения. Сам выбрал.

Глава 30

Даниэла

Как же давно я не летала на самолете! Сейчас после посадки во мне теснятся воспоминания, но не о последнем перелете. А счастливые картинки из детства. Папа был состоятельным человеком, и мы много путешествовали. И может быть, это оттого, что в детстве мы всё воспринимаем иначе, но в душе до сих пор остались отголоски того безграничного счастья, которым была пронизана наша жизнь тогда.

Мое место возле иллюминатора, мы уже взлетели. Я смотрю на облака и вспоминаю. Моих пальцев осторожно касается рука Жасмин.

Я оборачиваюсь к ней и вижу отражение себя самой. У нее в глазах тоже стоят слезы.

— Я тоже помню, — шепчет она одними губами, но это тот момент, когда мне ее не надо слышать, чтобы понять.

Я пожимаю её руку. Я здесь, с ней. Так будет всегда, чтобы ни случилось. Мы останемся друг с другом. И не просто останемся — а родными, близкими людьми. Мы уже достаточно большие, чтобы понимать, что истинная связь между людьми рождается не при кровном родстве, не при любви, не при чем-то ином — лишь при взаимном желании быть рядом. Когда холодно, когда жарко, когда плохо и когда хорошо. Когда тебе не нужна причина, чтобы прийти к твоему близкому человеку. Ты приходишь, потому что там тебя ждут и тебе рады.

Мы летим всю ночь. Наши места с Жасмин — рядом, Крыжевский сидит в другом ряду. Мне кажется, он не хотел нам мешать и выбрал такую посадку специально. Но это и к лучшему. Я чувствую себя довольно сковано в его присутствии. А вот Жасмин — нормально. Она вообще не парится, а заваливается спать, удобно устроившись на моем плече. На мои попытки ее согнать, показывает мне кулак и продолжает спать. Я же проваливаюсь в сон урывками. Но и это не может испортить мне настроение. Я готова мурлыкать от удовольствия.