Жентиль и Плюшевый Мишка. Самое начало

Вся территория лежала в тени огромных деревьев, мощными стволами, уходивших ввысь и смыкавшимися в купол раскидистыми кронами. Лучи солнца почти не проникали в парк. Кустарники и молодые деревья заполняли своими листьями пространство на среднем ярусе. На нижнем уровне господствовали любители дневного сумрака – огромные папоротники. Странно, но при таком количестве деревьев, не пела, ни одна птица, только иногда откуда-то из глубины парка доносились одинокие выкрики ворон, разбавлявшие шепот шуршащей листвы. И еще казалось, что кто-то очень маленький и легкий быстро пробегает, шурша ногами, по пологу из прошлогодней листвы и мелких трав. Если бы не такое странное звуковое сопровождение, прохладу парка, в которую окунулся Казимир после уличной жары, можно было бы назвать расслабляющей. Мальчик шел по узкой дорожке, аккуратно ступая по неровным, иногда скользким ото мха, булыжникам, периодически жалясь голыми лодыжками о вылезшие непонятно откуда кустики крапивы. Конечно, это его немного раздражало, но так интересно было узнать, что там дальше. Постепенно заросли по обоим краям дорожки начали расступаться, и она превратилась в полноценную аллею. Теперь можно было не следить за подло кусавшейся травой, а сосредоточиться на изучении парка.

Из зарослей папоротника беспорядочно торчали статуи детей в странных головных уборах и завязанных вокруг шеи платках. Волосы и одежда у ребят развивались как будто на ветру. Еще были сценки, где дети кормили или гладили оленей. Из-за того, что серебряная краска, которой были покрыты фигуры, потрескалась или облезла, они казались грязными. Иногда попадались круглой формы беседки с черепичными крышами. Дерево, из которого они были сделаны, от времени и влаги потемнело. Но кое-где еще остались чешуйки зеленой краски, когда-то покрывавшей постройки. За кущами иногда можно было разглядеть столбы фонарей очень странной формы, с плафонами похожими на перевернутую тарелку и цилиндрической штукой сверху.

Казимиру хотелось подойти к каждой статуе, разглядеть повнимательнее все детали: «Что это за дети, и почему им поставили памятники? Может там есть табличка?» Однако любопытство в этот раз не могло победить страх быть ужаленным крапивой не только в ноги, но и в лицо, и в руки: «Еще, небось, и через футболку «укусит». Наверняка там ее целая куча растет». Мальчик шел уже достаточно долго, а парк все не заканчивался. Он должен был бы уже устать, хоть немного, но почему-то идти становилось легче. Также Казимир отметил, что вместо статуй детей и животных, теперь над волнистой темно-зеленой гладью возвышались изваяния воинов и мужчин в длинных платьях с венками на головах. Точнее это был один и тот же человек, но в разных костюмах и позах. Еще мальчик отметил, что его шаг значительно ускорился, будто что-то затягивало его вглубь парка. Несколько шагов и он почти бежал. Теперь-то стало понятно, в чем дело. За изучением ландшафта он не заметил, что дорожка постепенно начала спускаться под гору. Не успел он подумать об этом, как угол стал еще круче, как будто кто-то наклонял весь парк, и мальчику пришлось перейти на бег. Дорожка кренилась все сильнее и сильнее, и Казимир уже еле успевал переставлять ноги, чтобы не упасть. Окружающий идиллический зеленый пейзаж превратился в смазанную кашу, а размеренный шелест листвы в бешеный стук сердца. И вдруг все замерло и повисло – правая нога мальчика споткнулась обо что-то, торчащее между булыжниками мощеной дорожки. Чтобы хоть как-то уберечься от падения, Казимир рефлекторно выставил руки вперед. Но он не полетел дальше, а просто шмякнулся вниз, стукнувшись коленками, локтями и лбом.

Было так больно и обидно, что Казимир заплакал. Непонятно за что было хвататься: ушибленный лоб или суставы. Он хотел сжаться в клубок, обняв колени, и спрятать лицо за ними, но что-то крепко держало правую ногу и мешало ей двигать. С трудом перевернувшись на спину, мальчик приподнял голову и посмотрел на лодыжку – толстая ржавая проволока, как змея, обвила голень почти до самого колена. «Откуда она вообще здесь взялась, эта чертова проволока?» – возмущенно крикнул он, и, забыв о разбитых коленях, начал яростно дергать правой ногой, помогая левой освободиться от ловушки. Но это не очень помогало. Пришлось сесть и начать выпутываться руками. Дело пошло лучше, однако проволока продолжала сопротивляться, и каждый раз норовила опять закрутиться вокруг щиколотки. Кое-как разобравшись с железкой, мальчик встал и начал отряхиваться. Наклоняться было тяжело, болела голова и ушибленные части рук и ног.

Справившись с нелегкой, в его физическом состоянии, задачей Казимир выпрямился и огляделся. Все вокруг как будто изменилось. Конечно, это был все тот же тенистый парк, но, во-первых, местность снова стала ровной. Во-вторых, вместо невпопад расставленных статуй, вдоль аллеи располагались невысокие колонны с абсолютно одинаковыми бюстами, одного и того же мужчины. Дорожка заканчивалась у ветхого деревянного двухэтажного строения цилиндрической формы.