Жены грозного царя [=Гарем Ивана Грозного]

«Князь и великий государь Иван Васильевич челом бьет, молясь преподобию вашему, чтобы вы пожаловали о моем окаянстве соборно и по кельям молили, чтобы Господь Бог и Пречистая Богородица, ради ваших пречистых молитв, моему окаянству отпущение грехов даровали, от настоящих смертных болезней освободили и здравие дали; и в чем мы пред вами виноваты, в том бы вы нас пожаловали-простили, а вы в чем перед нами виноваты, и вас Бог во всем простит».

Она, эта слеза, заставила его снова заняться серьезным обдумыванием завещания. Она порою лишала его последних сил и вынуждала не к сроку бросать дела и простираться на постели, чтобы передохнуть. Она собирала кругом его постели призраков былого, мужчин и женщин, среди которых он безуспешно выискивал безликую тень – горемычную дочь той старухи-пророчицы, – не находил, мучился безответными воспоминаниями, которые приносили только боль, новую и новую боль в сердце, такую острую, что она одолевала даже телесные муки.

Он не мучился совестью перед людьми, которых множество таки было обречено им на погибель. Воины пали в боях – но их судьба такая, ведь сказано о ее неотвратимости: «Кто с дерева убился? – бортник. Кто утонул? – рыболов. В поле лежит? – служивый человек…» Казненные? Это изменники. На их мертвых телах зиждется могущество державы!

При мысли о могуществе державы порою становилось горько: оно было ущемлено последними поражениями в Ливонии, унизительным перемирием с ляхами, – но государь старался гнать от себя эти мысли и обращал взоры памяти на восток, гордясь тем, что его волею присоединены к России новые могучие земли. Чуть больше года назад пришло известие, что после трудного похода и нескольких битв, несмотря на гибель Ермака от предательства Кучума, город Сибирь[45] взят волжскими казаками, а сам хан бежал в степь, где погиб. Иван Васильевич остро жалел, что не был за Каменным Поясом[46] и уже не побывает никогда. Утешался тем, что перебирал, словно драгоценные каменья в своей сокровищнице, названия всех тех земель, которыми расширилась, обогатилась Россия – его стараниями! Казань, Астрахань, Сибирь – это звучало как алмаз, яхонт, сапфир!

Странное успокоение Иван Васильевич находил именно в своей сокровищнице, куда велел носить себя чуть ли не ежедневно, и однажды Ерёма Горсей, воротясь домой из дворца, где он толокся ежедневно, чая оказаться очевидцем смерти царя московского, записал в своей заветной тетрадке:

«Я стоял среди других придворных и слышал, как царь рассказывал царевичу Федору и боярам о некоторых драгоценных камнях:

– Магнит, как вы знаете, имеет великое свойство, без которого нельзя плавать по морям, окружающим землю, и без которого невозможно узнать ни стороны, ни пределы света. Гроб персидского пророка Магомета благодаря магниту висит над землей в их магометанской рапане[47] в Дербенте. Вот так.

Царь приказал слугам принести несколько игл и, притрагиваясь к ним магнитом, подвесил их одну на другую.

– Вот прекрасный коралл и прекрасная бирюза. Возьмите их в руки – их природный цвет ярок. А теперь положите их на мою руку. Я отравлен болезнью: вы видите – они показывают свое свойство изменением цвета из чистого в тусклый, они предсказывают мою смерть.

Принесите мой царский жезл, сделанный из рога единорога, с великолепными алмазами, рубинами, сапфирами, изумрудами и другими драгоценными камнями, большой стоимости. Жезл этот стоил мне 70 тысяч марок, когда я купил его у Давида Говера, доставшего его у богачей Аусбурга. Найдите мне несколько пауков.

Государь велел своему лекарю Иоанну Эйлофу жезлом обвести на столе круг. Пуская в этот круг пауков, он видел, как некоторые из них убегали, а некоторые подыхали.

– Слишком поздно, он не убережет теперь меня… Взгляните на эти драгоценные камни. Это алмаз – самый дорогой из всех и редкостный по происхождению. Я никогда не пленялся им, а напрасно: он укрощает гнев и сластолюбие, сохраняет воздержание и целомудрие; маленькая его частица, стертая в порошок, может отравить в питье не только человека, но даже лошадь.

Он показал еще рубины и изумруды.

– Я особенно люблю сапфир. Он сохраняет и усиливает мужество, веселит сердце, приятен всем жизненным чувствам, полезен в высшей степени для глаз, очищает их, удаляет приливы крови к ним, укрепляет мускулы и нервы.

Затем он взял в руку оникс:

– Все эти камни – чудесные дары Божии, они таинственны по происхождению, но созданы для того, чтобы человек ими пользовался и созерцал, они друзья красоты и доброты и враги порока. Мне плохо… унесите меня отсюда до другого раза…»