Жены и любовницы нацистов

Генриетта тоже вступила в партию, но не выполняла каких-либо поручений, в основном помогала мужу. Весной 1933 года они переехали в Берлин, но жизнь там не соответствовала представлениям Гении, и уже в следующем году они вернулись в Мюнхен. Вскоре они присмотрели небольшой замок в стиле барокко, купили его и отреставрировали. Веселая гостеприимная Генриетта часто принимала гостей в новом доме. У нее уже четверо прелестных малышей. Высокие гости находят, что «они похожи на германскую расу, нордические дети». Все счастливы. Но даже высокопоставленные супруги Ширах побаиваются Гиммлера, стараясь поменьше бывать у того в доме. Грозный шеф гестапо дома полностью попадал под каблук своей жены. Генриетта вспоминает: «Мы сидели за кофейным столиком. Фрау Гиммлер, серьезная женщина, третировала своего мужа. Я никогда не видела мужчину, который бы до такой степени находился под каблуком жены. Гиммлер источал любезность, однако, чем любезнее он был, тем сильнее его третировали. Шеф СС дома был совершенной тряпкой и постоянно уступал жене. Фрау Гиммлер всегда обращалась к нему «Генрих» и очень строгим ом. За ужином он ухаживал за собой сам, а жене все предлагал попробовать то одного, то другого. Она все отвечала одинаково: ‘‘Нет. Я ничего из этого не хочу». Узнав, что у Гиммлера есть любовница. Генриетта страшно удивилась, как это он набрался смелости.

Как депутат рейхстага, Ширах в 1935 году голосовал за принятие «Закона о расах», а позже писал: «Я был антисемитом, и я думаю, что можно быть приличным антисемитом». Эту точку зрения разделяла и его жена. Начало войны положило конец амбициям Шираха, который стремился достичь верховной власти в области воспитания молодежи. Кроме того, недруги начали исподволь против него компанию дискредитации, высмеивая его изнеженность и женственность, обвиняя его в пристрастии к «девичьим спальням», называя «берлинцем, пересевшим в кожаные баварские штаны». В результате интриг, вместо ожидаемого назначения послом в Америку, Гитлер назначает Шираха на менее важный пост — гауляйтера Вены, который тот занимал до 1945 года. Назначение выглядело, с одной стороны, как повышение, поскольку только гауляйтеры Берлина и Мюнхена были выше, но, с другой стороны, было четкое ощущение «почетной ссылки».

Супруги выбрали для жительства виллу, которую занимал их предшественник. К ней примыкал прекрасный сад, граничащий с ботаническим садом Ротшильда, который в то время уже осиротел, так как его владелец эмигрировал. Венское издательство «Народный наблюдатель» приветствовало прибытие нового гауляйтера. Однако население встретило супругов с едва прикрытой враждебностью, что их неприятно поразило. «Нам даже в голову не приходило, что мы выступаем как представители ненавистного Гитлера, как узурпаторы, оккупанты», — наивно говорила Генриетта.

Одной из основных задач, поставленных Гитлером перед Ширахом, было сделать Вену — «городом, свободным от евреев». С момента присоединения Австрии к Германии, еврейское население буквально выдавливалось из страны с помощью то придуманных придирок, то террора. Доктор Левенхерц, президент культурного общества, вынужден был ездить по всему миру, обращаясь к разным странам с просьбой принять австрийских евреев. В Эвиане состоялась конференция, на которой представители 32 государств обсуждали проблему беженцев. В результате ни одно государство не приняло австрийских евреев. К моменту приезда Шираха еврейская диаспора уменьшилась больше чем на треть. Их осталось чуть больше 60 тысяч.