Жены и любовницы нацистов

На следующий день в полицейском участке Гитлер давал показания. Он рассказал, что Гели хотела поехать, в Вену, чтобы продолжить занятия пением. С ней должна была поехать ее мать. Да, он был против поездки. Гели вначале была раздражена, но потом успокоилась, они вполне мирно попрощались, и во второй половине дня в пятницу он спокойно уехал.

Поскольку налицо был факт самоубийства, вскрытие не делали, а уже 21 сентября полиция разрешила похороны. Гели было всего 23 года.

Враждебно настроенные по отношению к национал-социалистам газеты писали о «загадочном скандале» и пытались обвинить в случившемся Гитлера. Последний выступил с резким опровержением. Опять допрашивали служащих в доме, проводили дознания, но ничего нового обнаружено не было. Гитлер даже предъявил квитанцию, на которой стояло число, когда был выписан штраф.

Хотя полиция исключила чужую вину, стали распространяться всевозможные сплетни. Одни утверждали, что Гели была беременна, только непонятно, от кого, то ли от учителя музыки, то ли от Гитлера, а возможно и от какого-то художника из Линца. Другие утверждали, что ее убил Гитлер в припадке ревности. Некоторые говорили, что она чем-то мешала Гиммлеру, и тот приказал ее убить. Она скорее не то чтобы мешала, но он полагал, что эта связь бросает тень на фюрера, и, кроме того, ему не могло нравиться, что Гели слишком со многими делилась интимными подробностями. Слухи и домыслы появляются тогда, когда никто не знает причины. В данном случае причина самоубийства так и не выяснена до сих пор. По свидетельствам современников, якобы существовали какие-то материалы, что-то доказывающие, но были уничтожены. Что это за документы и что они доказывали, установить уже невозможно.

Отто Штрассер придерживается мнения, что Гитлер причастен к убийству Гели. В 1936 году он встретился со своим братом Паулем, Грегора к тому времени уже не было в живых. Естественно, что разговор вертелся вокруг брата и Гитлера, виновника смерти Грегора. «Я подумать только, что Грегор однажды удержал Гитлера от самоубийства», — проворчал как-то Пауль. Отто удивился, а Пауль продолжал: «Я поклялся сохранить это в секрете. Грегор провел трое суток с Адольфом, который вел себя как сумасшедший. Грегор сказал мне, что он застрелил ее во время ссоры, вероятно, не сознавая, что творит. Вскоре после убийства Гели он хотел покончить с собой, но Грегор помешал ему… Прокурор хотел обвивать Гитлера в убийстве, но министр юстиции Баварии, Гюртнер, приказал закрыть дело и объявил, что произошло самоубийство». На вопрос, знал ли кто-нибудь об этом, Пауль ответил: «Да, был еще кое-кто, но он был убит в тот же день, что и Грегор. Ты помнишь Герлиха, редактора газеты «Правильный путь»? Одновременно с полицией он провел частное расследование и собрал против Гитлера веские улики. Фосс, адвокат Грегора, бесспорно, тоже знал об этом все. У него в доме находились все секретные документы нашего брата, но он был убит так же, как и Герлих».

В ноябре 1939 года Отто Штрассер был в Париже. Однажды раздался телефонный звонок и состоялся следующий разговор:

— Вы знаете отца Панта? — спросили его.

— Нет, лично нет, но я знаю, что он жил в Мюнхене и что он был братом прелата и сенатора Панта, бывшего руководителя аитинацистски настроенных немцев в Польше.