Жены Натана

Рахель пишет свои письма медленно, прибавляет несколько строк и задумывается. Она также вырезает какие-то заметки из газеты, иногда большие статьи и вкладывает их в конверт. Не удивлюсь, если однажды она сообщит, что собирается в новую экскурсию, организованную Хаггаем.

– 30 —

Рахель говорит, что Рина очень ослабела, намекает на тяжелую болезнь, но в детали не вдается: «Думаю, я понадоблюсь ей теперь, как никогда раньше». Не знаю, чем она может помочь Рине, но это резко уменьшит ее внимание к Ярону и ко мне. Вот уже несколько недель я не видел Натана и Рину, почти все время читаю в кресле или прогуливаюсь по селу, играю в футбол с Яроном и готовлю для Натана отчет на основании материала, который приходит ко мне в огромных конвертах из центрального офиса каждый вечер. Узи сообщает, что, вероятно, на следующей неделе должна быть церемония, на которой все соберутся, и мы там, в конце концов, встретимся. Вижу кое-какие приготовления. Привезли скульптуры, небольшую сцену, и в селе царит праздничное настроение. В назначенный час мы движемся вместе с Яроном в сторону сельского стадиона. Рахель ушла раньше с лекарствами Рине. Почти все участники экскурсии и большинство жителей села уже здесь. Узи просит абсолютной тишины, Генри тянет за собой клетку на колесах с тигром. Давно я не видел тигра, но кажется мне, он вовсе не изменился. Вообще, следовало бы узнать, меняются ли животные с возрастом. Появляется Натан, по сторонам которого Рина и Дана. Рина опирается на тонкую трость. Она бледна и сильно похудела. Красавица Дана (в прошлом я мог сказать «Дана, красавица моя») в новом костюме, молчаливо улыбается окружающим ее людям. Последним возникает Хаггай, в тех же шортах, но в нарядной рубахе.

К моему удивлению церемонию открывает Хаггай. Хвалит погоду и говорит, что Натан, наконец, начинает выполнять свои обещания и что «сочетание финансов Натана и моих планов окажут влияние на многих людей». Натан произносит короткую речь, говоря о том, что полностью встал на ноги, но вот заболела Рина, и это также следует пережить. «Пока она больна, я не могу сказать ничего нового. Также не очень ясно мне положение с Даной. Раньше я думал, что это будет весьма интересный треугольник – я, Рина и Дана. Но теперь следует набраться терпения, пока Рина выздоровеет». Дана краснеет от его слов, Рина не выражает никакого беспокойства. Узи разъясняет цель собрания: «Натан принял рекомендации Хаггая и решил освободить тигра. Долгое время он развлекал нас, но теперь в нем нет необходимости. Не волнуйтесь, мы все подготовили для этого: тигр получил все прививки и успокоительные лекарства, и мы уверены, что никому не нанесет никакого ущерба». Я же весьма испуган, приближаюсь к Дане и прошу ее вмешаться. Дана обрадована моим приближением, целует меня в щеку, но просит хранить молчание. «Не время для твоих разговоров».

Генри спрашивает Натана, можно ли начинать. Натан разрешает, Рина усаживается в кресло, принесенное ей из дома. Генри берет цветную веревку, приближается к клетке, шепчет что-то тигру, с гордостью поглядывает на нас. Тигр внутри клетки подходит к нему. Генри удается сквозь прутья привязать к ошейнику тигра веревку. Затем он достает из кармана маленький ключик, открывает клетку, и тигр выходит оттуда с удивляющей всех медлительностью. Хаггай подходит к нему и гладит его по шерсти. Генри спрашивает о чем-то Хаггая, и оба идут, приноравливаясь к походке тигра. Хаггай говорит в рупор, что спустя несколько минут тигр освободится от человеческих рук. Я все еще надеюсь, что это не произойдет, и тигр не будет освобожден. Трудно мне поверить, что Натан может положиться на этого зверя. Хаггай и Генри продолжают вести его, и веревка раскручивается, поражая своей длиной.

Генри ерошит шерсть на голове тигра, который издалека кажется довольно маленьким. Хаггай снова берет в руки рупор: «Не волнуйтесь. Если же вам надо что-то сказать, то лишь сообща, не тратьте эти минуты впустую». Он передает веревку в руки Генри: «Тигр пойдет своим путем, а Генри скоро вернется к нам. И вообще, кому нужен тигр, если есть у нас сильный и точно знающий что делать человек – Генри?» Мне непонятно сказанное Хаггаем, то ли он восхваляет его, то ли унижает. Люди машут тигру, а он равнодушно тянется на веревке за Генри, пока они не исчезают. Натан обращается ко всем: «Развлекайтесь после нескольких напряженных недель. До возвращения Генри у нас есть время: угощайтесь, пейте и ешьте. Все это привезено из города».

Я не оставляю надежды добиться ответа у Даны. Не связано ли освобождение тигра с неожиданной болезнью Рины. Но Ярон тянет меня в наш дом: «Кажется, главное мы уже увидели, – говорит он. – Я хочу побыть с тобой в тишине. Поиграем или поговорим, даже немного отдохнем, если хочешь».

– 31 —