Жены русских царей

Уже было поздно и темно, когда Альбрехт вернулся домой в сильном отчаянии. Только поток слёз, которые он проливал в течение целого часа, смог облегчить его горе. Всю следующую ночь он провёл без сна. На другой день он пошёл разузнать, где жили обе женщины во время их пребывания на острове. Оказалось, что они жили в Сантакруце, в доме одного виноторговца. Этот торговец сообщил ему, что пожилой господин был немец по имени Вебер, отправлявшийся со своей дочерью к родным в Северную Америку, что вторая женщина, кажется, горничная дочери Вебера, а человек в красном жилете, которого он, Вебер, называл просто Францем, по-видимому, был его лакей. Корабль, на который сел Вебер, отплыл к берегам Америки.

Узнав об этом, Альбрехт решил во что бы то ни стало отыскать виденную им даму. Он решил побывать во всех портовых городах Америки, объехать все страны, пока не найдёт её следов.

V

Наконец Альбрехт со своими спутниками достиг Флориды. Каково было их разочарование! Плывя из Пенсаколы по направлению к хвалёной Луизиане, они видели одни голые низкие берега, покрытые лишь песком, на котором изредка росли морские сосны и скудные кустарники.

Капитан причалил к самой грустной бесплодной местности. Там находилось несколько бедных хижин, где жили пожилые полунагие голодные люди, остатки прежней колонии. При виде этой местности путешественниками овладело уныние, они предчувствовали безотрадное будущее. Все радужные ожидания их исчезли. Многие даже начали думать о возвращении на родину.

Один старик из переселенцев в безутешном горе сказал своей плачущей дочери:

   — Дочь моя, не плачь, моя милая, мне уже минуло восемьдесять лет, я скоро умру. Не всё ли равно, что меня похоронят в Европе или засыпят мою могилу американской землёй. Там и здесь один и тот же Бог. Ты останешься на попечении дяди, он тебя любит и не оставит одну. Ты ещё молода, выйдешь замуж, моя милая Доротея. Бог не даст погибнуть бедным переселенцам, они найдут клочок плодородной земли, будут обрабатывать её и будут жить безбедно.

Эти пророческие слова старика несколько успокоили плачущую дочь.

   — Папаша, — сказала она, — ты ещё долго будешь жить, и мы с тобой будем молить Бога спасти нашу колонию от бедствий. Но нужно написать нашим родным, готовящимся также переселиться сюда, чтобы они не оставляли родины, пока не узнают чего-либо определённого об исходе нашего предприятия.

   — Да, милая, но я уже плохо вижу, напиши ты сама.

   — Письмо уже написано, батюшка, а ты только подпиши его, мне по молодости моей не поверят.

С этими словами она подала ему готовое письмо в конверте. Письмо это было адресовано на имя Франца Таубеннест, содержателя гостиницы в Кёнигсберге.

Капитан утешал переселенцев:

   — Вы ещё не видели Нового Орлеана, — сказал он, — ведь мы здесь не останемся.

Через некоторое время путешественники достигли устья Миссисипи. Но и там болотная почва не производила благоприятного впечатления о Новом Орлеане. Корабль вошёл в Миссисипи и в течение двадцати часов путешественникам не представлялось ничего, кроме плоских, неудобных для житья илистых берегов, покрытых ситником, камышом и несколькими кустарниками. Однако постепенно берега с обеих сторон реки стали лучше. Направо и налево начали возвышаться густые, тёмные леса, через которые не могли проникать солнечные лучи. Деревья были очень высоки и толсты. На иных из них красовались разные дикие плоды и множество птиц порхало и исполняло странный концерт. На лугах, усеянных кустарниками, сновала красная дичь.

Наконец они достигли давно ожидаемого Нового Орлеана.

Когда капитан объявил переселенцам, что они уже прибыли на место назначения, все пришли в крайнее удивление. Они не верили своим глазам. Они не могли представить себе, что это та пресловутая местность, которую называют Новым Орлеаном, где они должны поселиться и найти счастье. На восточном берегу реки стояли рассеянные хижины, выстроенные из дерева и камыша. Лишь кое-где виднелись сооружения из дерева и жжёной глины, имевшие некоторое сходство с европейскими домами. Альбрехту объяснили отсутствие больших домов тем, что почва рыхлая и не может выдержать тяжёлых зданий. И это был главный город Луизианы!

Переселенцы были представлены губернатору, и так как нигде в Новом Орлеане не было гостиницы, то губернатор предложил Альбрехту квартиру в его доме, пока он не отыщет место для своего поселения. Все остальные его спутники должны были выстроить себе бараки для жилища.

Губернатор происходил от знатного, но бедного семейства. Он смотрел на своё пребывание в Луизиане как на место ссылки. Жена, молодая наивная красавица, чувствовала себя, по-видимому, очень естественно. Она постоянно суетилась: сажала цветы в саду, прыгала, танцевала сама, если не было с кем танцевать и учила негра петь оперные песни. Когда Альбрехт находился в отсутствии долгое время, она ему иногда писала письма, бранила его и мирилась с ним.