Жерар Депардье. Чрезмерный человек

Как мы видим, общественная значимость сюжета не укрылась от прозорливых глаз актера. Любовь Мореля к собакам, стремление помочь в борьбе с бандитизмом есть, по сути дела, лукавая попытка использовать страх в своих честолюбивых целях. Как это ни парадоксально, но гибель Мореля – благоприятный исход для города, весьма ироничный «хеппи-энд». Фильм прозвучал предупреждением: «cave canum», мудро изрекали древние латиняне, то есть «бойся собаки, она кусает». Картина переиначивала эту поговорку: бойся человека, использующего собаку в качестве орудия своего честолюбия, более того – своего безумия. Тогда такой человек становится опасен для общества не меньше, чем бешеная собака. Именно пафосом такого обличения и была полна роль Жерара Депардье.

Вспоминая эти годы в интервью с Лораном Нойманом, Жерар говорил, что многие роли в кино не проходили для него бесследно в эмоциональном плане, приводили к депрессии, заставляли прикладываться к бутылке:

«…Какие-то роли действовали на меня гнетуще. Вжившись в образ типа, убившего жену и троих собственных детей, нелегко возвратиться в действительность, словно ничего и не было. Ты не сможешь избежать душевной травмы после такой ленты, как „Семь мертвецов по одному рецепту“. Целое десятилетие я снимался исключительно в „черных“ картинах, полных насилия и крови. В этих фильмах я занимался членовредительством, без счета убивал других и часто подыхал сам. Несчетное количество раз мне дырявили пузо. В „Барокко“ мне выбили глаз! В „Последней женщине“ я отрезал самому себе половой член. В „Собаках“ Алена Жессюа я сыграл Мореля, дрессировщика собак, чью псарню сожгли парни, и которого разорвала на куски обезумевшая псина… Меня убивали по-всякому: сжигали, решетили пулями и даже гильотинировали… Да-да, в „Дантоне“ Анджея Вайды для достоверности я дважды попадал под нож гильотины: в первый съемочный день и в последний. Надо ли говорить, что это не прибавило мне положительных эмоций. Снимаясь во всех этих фильмах, я не отдавал себе отчета в том, как они влияли на мою психику. Когда съемки заканчивались, я погружался в омут ужасающей депрессии, меланхолии, полного изнемождения, прострации…»

Только алкоголь помогал ему снять стресс.

Глава 8 Под солнцем М. Пиала

Как рассказывал Жерар в своих «Украденных письмах», они впервые встретились с Морисом Пиала, когда тот готовился к съемкам фильма «Раскрытая пасть». Произошло это в кафе на Елисейских Полях. Тогда у Жерара уже была договоренность с Б. Блие, который приступал к «Вальсирующим», и, к большому неудовольствию Пиала, отказался сниматься у него. «После такого фальстарта съемки „Лулу“ в 1980 году начались еще до того, как все сформировалось у тебя в голове», – заметил он, обращаясь к постановщику.

Лулу – это имя здоровенного парня, проживающего в Париже, но, по правде говоря, не имеющего своего дома. Никто иначе его не называет (что и вызовет потом законное удивление у респектабельного брата Нелли). Скорее всего это прозвище, в смысл которого (шпана) никто не вдумывается. Лулу – и Лулу.

Однажды на танцульках в кафе он сталкивается с пришедшими вместе Нелли и Андре. Супруги все время ссорятся, и Нелли с вызовом соглашается пойти танцевать с потным, здоровенным парнем, который с ходу начинает ее кадрить. Лулу (Жерар Депардье) еще никогда не встречались такие женщины, а Нелли (Изабель Юппер) – такие парни. И тем не менее она проведет с ним восхитительную ночь и уже больше не сможет себе представить другого мужчину в своей постели. Она уходит от мужа, с которым, впрочем, продолжает работать в одной рекламной конторе. Тот решительно ничего не понимает. И тогда Нелли поясняет ему, каким гигантом секса является Лулу. В ответ на язвительное замечание Андре: «Разве ты не видишь, какая у него рожа? Что ты в нем нашла?» – та отвечает с обезоруживающей простотой: «Он не вынимает». И эта фраза резюмирует суть картины. Оказывается, Нелли надоели интеллигенты ее круга, импотенты или полу импотенты. Ей нужен такой вот здоровенный бугай, под которым ломается гостиничная кровать. И вот еще одна ключевая фраза Нелли: «Когда я возвращаюсь в отель вечером, я закрываю дверь и забываю обо всем на свете». Она привязывается к Лулу, прекрасно отдавая себе отчет в том, что они из разных «детских садиков». Ее даже не смущают его способы добывания денег. Но внутренне она совсем не уверена, что сумеет с ним долго жить. Забеременев (что его как раз приводит в восторг), она самостоятельно принимает решение сделать аборт, ранив Лулу в самое сердце. Ведь тот обещал Нелли, что когда она родит, он пойдет работать. А для него дать такое обещание было совсем не легко. Нелли понимает, что предала его, и, как побитая собачонка, приходит с ним мириться в бистро, где Лулу с горя напился. Поддерживая его, она бредет со своим «мужиком» по плохо освещенной улочке. О том, что ждет эту странную пару, остается только гадать…