Жернова. 1918–1953. Держава

Старик, с белой по пояс бородой, редким белым же волосом на розовой, как у ребенка, голове, с ясными светлыми глазами, сидел, окруженный стариками же, но помоложе, и, в ожидании тишины, перебирал струны старинных гуслей. Тихий перезвон становился громче по мере затихания голосов, и когда наступила полная тишина и стали отчетливо слышны клики перелетной птицы, дополняющие тишину и утверждающие ее, только тогда надтреснутый голос Прова Никитича начал вязать нараспев узорные кружева старинного сказания:

А послушайте, вы, да честной народ,

Вы, честной народ, люди русские,

Как бывало встарь на святой Руси,

На святой Руси, нашей отчине:

На врага вставал воин к воину,

Богатырь к плечу богатырскому,

Чтобы во поле, поле чистыим,

Постоять за честь земли русския,

Да за волюшку, волю вольную…

Николай тихонько сжал руку Верочки у запястья, чувствуя, как пульсирует жилка под его пальцами, и, как в детстве, перед его глазами раскинулась степь, похожая на тундру Канина Носа, но с зыбкими в мареве зноя холмами и курганами, и донеслось оттуда бренчание удил, звон доспехов и топот копыт.

А Пров Никитич сурово оглядел замершее застолье, прикрыл глаза и повел сказание дальше, слегка раскачиваясь и перебирая струны узловатыми пальцами:

Как под славным под городом под Киевом,

Да на тех на степях на Хазарскиих,

Как стояла там застава богатырская…

И служили там атаман Илья Муромец,

да податаман Добрыня Никитич,

да есаул Алеша Поповский сын,

да Гришка Боярский сын,

да Васька Долгополый,

оберегали они Русь от набегов степняков.

Вот как едет Добрыня полем чистыим,

В чистом поле узрел ископоть велику,

Ископоть велику — в полпечи она.

— Это кто же тут, в поле чистоем,

Проезжал, заставу минуючи?

А дальше рассказывалось, как Добрыня Никитич встретился в чистом поле с Жидовином-богатырем и еле унес от него ноги. Прискакал на заставу, перепуганный, судили-рядили, кому ехать на бой с чудо-богатырем, — все оказались слабы супротив него.

И поехал Илья Муромец.

И долго они бились в чистом поле, и стал одолевать враг Илью Муромца, и на землю повалил его, насмехаться стал и нахваливаться, и собрался уж зарезать его, но…

От родной земли силы прибыло

У Ильи зараз втрое-четверо:

Он махнул врага в груди белыя,

Пал нахвальщина на сыру землю,

Во сыру землю допояс ушел.

По плеча отсек Илья голову,

Буйну голову, богатырскую,

На копье ее да насаживал,

На нее взирал и дивился он:

— Сколь ни езжу я во поле во чистыим,

А таковского чуда не видывал…

Некоторое время молча перебирал струны Пров Никитич, опустив голову, задумавшись, затем, очнувшись, заговорил снова:

А послушайте, вы, да честной народ,

Вы, честной народ, люди русские,

Что скажу я вам по-старинушке,

Как отцы-деды наши сказывали:

Коли туча-чернь надвигается,

Коли гром гремит и молонии

Из-под туч в сыру землю падают,

Коли ворог злой собирается

На святую Русь, нашу отчину,

Да вы встаньте все, ополчитися,

Как деды наши ополчалися,

Как бывало встарь на святой Руси,

На святой Руси, нашей отчине,

На врага вставал воин к воину,

Богатырь к плечу богатырскому,

Чтобы во поле, поле чистыим,

Постоять за честь земли русския,

Да за волюшку, волю вольную…

А мы, слабые, а мы, сирые,

Станем Господа да за вас молить,

Чтобы дал он вам силу сильную

Победить врагов окаянныих

И домой с победой вернутися,

Ко женам своим, детям малыим…