Жернова. 1918–1953. Держава

За спиной старшего лейтенанта Гаврилова все тонуло в густой бурой пыли. Пыль висела в воздухе и, похоже, никуда не двигалась, отчего следующие за танковой бригадой бронебригады вскоре пропали из вида. Возможно, они отстали, потому что в густой пыли ориентироваться совершенно невозможно, и если в таком порядке придется атаковать японцев, то неизвестно, что из этого получится. Впрочем, начальству виднее, а дело командира роты — выполнять приказы. Авось как-нибудь разберемся, решил Гаврилов. И тут же вспомнил, что с утра ничего не ел, следовательно, надо бы чего-нибудь пожевать. Он наклонился в люк и, тронув заряжающего за плечо, прокричал:

— Там у нас есть чего-нибудь перекусить?

Однако заряжающий его не понял из-за адского рева своего и сотен других моторов, и Гаврилов продублировал слова руками и ртом, что хочет чего-нибудь ням-ням. Заряжающий, рыжеволосый парень со Смоленщины, радостно заулыбался и покивал головой. Через несколько минут Гаврилов жевал сухарь со свиной тушенкой, доставая ее из банки алюминиевой ложкой. Танк мотало на неровностях, Гаврилова мотало тоже, и ему приходилось выбирать мгновения, чтобы сунуть ложку в рот и не промахнуться. Запив завтрак тепловатой водой из фляги, он почувствовал себя совершенно счастливым: он давно мечтал о настоящих боях, и вот мечта его становится реальностью.

И тут же новые мысли пришли ему в голову.

Такая спешка должна иметь какие-то основания, решил он. Подумал-подумал и пришел к выводу, что в районе неведомой ему реки Халхин-Гол что-то произошло. Может, даже не в нашу пользу. Потому что, как говорили старожилы этих мест, с самого мая, когда японцы вторглись на территорию Монгольской республики, наши войска все топчутся на одном месте, отбивая их атаки и неся большие потери. Подробностей Гаврилов не знал, их, скорее всего, не знал и комбриг Яковлев. Не знал Гаврилов, какие у японцев войска, чем вооружены, хорошо ли дерутся, что собой представляет их противотанковая артиллерия и танки. Если вспомнить войну с ними в 1904 году, то напрашивается вывод не из самых оптимистических. Но то была царская армия с царскими же генералами, продажными и тупыми, а советская армия царской не чета. Во всяком случае, у озера Хасан япошек побили, следовательно, не такие уж они непобедимые. Вот придем на место там и узнаем, утешил себя Гаврилов. Но нервное напряжение: как-то оно еще получится — осталось. И думать уже ни о чем не хотелось.

И тут слух его уловил совсем другой по тональности гул, сползающий сверху и будто придавливающий все, что двигалось внизу. Гаврилов вскинул голову и увидел десятки наших самолетов, волна за волной наплывающих из-за спины в том же направлении.

«Ну, теперь-то уж точно мы им врежем по первое число», — подумал он с удовлетворением, провожая глазами тяжелые и неуклюжие бомбовозы, над которыми, опережая их, скользили стайки маленьких и юрких истребителей. Столько самолетов одновременно видеть над своей головой старшему лейтенанту Гаврилову не доводилось.

Глава 17

Солнце светило прямо в лицо. Даже темные очки не помогали. И лейтенант Василий Дмитриев, несколько раз с силой зажмурив глаза, глянул вниз, чтобы глаза немного отдохнули от света. Внизу лежала выжженная степь, но не однообразно бурая, а будто шкура какого-то животного: с темными и светлыми пятнами, с черными полосами оврагов и яркими макушками холмов. По этой шкуре скользили тени летящих ниже бомбардировщиков. Ярко бликовали стекла их фонарей и диски пропеллеров. Потом глубоко внизу возникло широкое пыльное облако, будто невидимый трактор тащил за собой гигантскую борону. Сверху казалось, что облако стоит на месте, однако оно все-таки двигалось на север, как бы волоча за собой шлейф, хотя и не так быстро, а там, где облако было гуще, стали различимыми черные жуки — то ли танки, то ли машины, — которые и рождали это облако.