Жернова. 1918–1953. Книга вторая. Москва – Берлин – Березники

– Да что ты! Это не только не больно, это… это восхитительно! – воскликнула Лиля Юрьевна, утратившая свою невинность в подростковом возрасте. Она вскинула руки вверх театральным жестом, обежала комнату глазами, пытаясь за что-то зацепиться, не нашла, передернула покатыми плечами. – Это как в детстве, когда шатается молочный зуб: и больно его шатать, и страшно, и в то же время испытываешь наслаждение от этой боли. А тут… тут наслаждение в тысячу раз выше! Но, как говорит Осип Максимович, чтобы получить высшее наслаждение, женщина должна превратиться в сплошное влагалище, а мужчина – в пенис. От себя добавлю: шире ноги – и все будет о-кэй.

За окном послышался сигнал автомобиля, обе женщины замерли и прислушались.

– Нет, это на соседней улице, – успокоила Лиля Юрьевна то ли себя, то ли девушку. Оглядела комнату, повела рукой. – Вот это – столовая. Здесь мы собираемся по вторникам, обсуждаем все, что касается современного искусства и вообще человеческих отношений. Бывают очень знаменитые и очень значительные люди. Володя читает свои стихи. Там… – Лиля Юрьевна показала рукой на полуоткрытую дверь, где в образовавшуюся щель виднелись часть тахты и уголок стола: – Там – комната Маяковского. Вон там – кухня. Здесь… – Лиля Юрьевна отворила дверь и, не переступая порога, пояснила: – Здесь наша с Бриком спальня… Вернее сказать, – замялась она, – мы уже с ним не спим, то есть я живу с Володей, но считается вроде как бы нашей… – И тут же опять перешла на деловой тон: – Значит так: покрывало снимешь и положишь на стул. Одежду – вот туда. Я дам тебе тряпочку, чтобы не испачкать простыню и пододеяльник. Надеюсь, понимаешь, о чем я говорю. Подмоешься над тазиком – я поставлю. Что еще? Можешь остаться на ночь: меня не будет до завтрашнего вечера. К тому же мужчины утром особенно активны…

– Вы уходите? – удивилась девушка.

– Неужели ты думаешь, что я останусь? Я не Елизавета Гарнецкая! – воскликнула Лиля Юрьевна с возмущением. – Это она приводит своему мужу своих подруг, подглядывает в замочную скважину, что вытворяет с ними ее Антон, а потом ему же закатывает истерики. И это называется преодоление буржуазных предрассудков! Нет, я не доставлю вам такого удовольствия!