Жернова. 1918-1953. В шаге от пропасти

К ним подбежал чернявый капитан, вытянулся с рукой у пилотки.

— Связь с батальоном Хрюкина! — взвизгнул полковник, багровея одутловатым лицом.

— Нет связи, товарищ полковник! Перебило! Я послал связистов… — звонким голосом сообщил капитан Расулов. И тут же обрадованно: — Да вон же они, связисты, товарищ полковник! — и показал рукой в сторону стелющегося над землей белого дыма, в котором что-то двигалось.

— Разобраться! — приказал полковник Чугунов. — И быстро — одна нога здесь, другая там!

Капитан Расулов, придерживая рукой полевую сумку, затрусил вниз, к лощине. Рядом с ним бежал красноармеец с катушкой провода.

Стрельба, между тем, прекратилась с обеих сторон.

Из лощины снова вымахал знакомый черный жеребец, неся на себе припавшего к гриве всадника в кубанке с голубым верхом. Рядом с ним, как приклеенный, скакал ординарец.

Командир кавдивизии Стученко подлетел к группе командиров, спрыгнул с коня и, вырвав из ножен шашку, пошел на командира стрелковой дивизии Чугунова, выкрикивая с хрипом рыдающим голосом из оскаленного рта:

— З-зар-рррублю! С-собака! С-сволочь! Предатель! Таких хлопцев!.. Таких хлопцев!.. Не за понюх табаку!.. Мать твою в копыто так-так-так и растак!

Чугунов снова побелел, как подворотничок его гимнастерки, и остановившимися глазами смотрел на приближающего кавалериста.

— Стученко, прекратить! — вмешался генерал Конев. — Остановите его!

Двое офицеров охраны штаба повисли на плечах подполковника, вырвали из рук шашку, отняли пистолет, но кавалерист, который, судя по всему, рубить командира стрелковой дивизии и не собирался, теперь более решительно достиг пехотного полковника и ударил его наотмашь кулаком. Тот качнулся, но устоял. Из угла рта сбежала тонкая струйка крови.

— Без истерик, подполковник Стученко! — выкрикнул генерал Конев. — Что вы, как та баба? Возьмите себя в руки. На вас люди смотрят… Под трибунал захотели?

— Люди? — повернулся кавалерист к Коневу. — А вы знаете… знаете, что этот ублюдок послал в атаку батальон хохлов-западников? Они, гады, загодя сговорились с немцами, что те их пропустят, постреляют для вида, сообщат, что оборону прорвали, а потом… Сами видели, что потом вышло. Так кто он после этого? Его убить мало! — выкрикивал Стученко, размахивая руками.

— Откуда у вас такие сведения, подполковник?

— Двое офицеров умудрились вырваться оттуда, — уже спокойнее ответил Стученко. — Сами небось видели. Сейчас их перевяжут и доставят. Эти западники всех русских офицеров или постреляли, или повязали и передали немцам. Братаются там с фашистами, сволочи! Шнапс фашистский пьют! — снова завелся он. — А мы тут, как идиоты, стоим и чего-то ждем! Чего, спрашивается, ждем, товарищ командующий? Пока нас всех такие вот полковники не сдали немцам?

— Прекратить истерику, подполковник! — повторил Конев сквозь зубы. — Разберемся. А пока… — повернулся к командиру стрелковой дивизии, но полковника Чугунова рядом не оказалось: он шел среди берез, покачиваясь из стороны в сторону, словно пьяный, держа в руке пистолет.

— Да что ж вы стоите, как пеньки? Остановите полковника!

Все те же два офицера охраны догнали полковника Чугунова, отняли у него пистолет. Тот сил прямо на траву, плечи его вздрагивали от рыданий.

— Кто тут еще есть из командиров дивизии? — спросил Конев. — Где начштаба? Где заместитель?

— Сейчас будут, товарищ командующий, — ответил кто-то из офицеров.

От машин, стоявших среди деревьев, бежал рослый майор. Добежал, представился:

— Начальник штаба дивизии майор Ощепков!

— Вот что, майор. Берите пока командование дивизией в свои руки, — приказал Конев. — Как я уже приказал комдиву, чтобы к десяти часам дырку в позициях противника пробили. Можете использовать танковую бригаду. — Повернулся и пошел туда, где среди деревьев стояли броневики и танкетка охраны штаба армии.

Майор Ощепков растерянно смотрел ему вслед.

Но прорыва так и не получилось. Ни в этот день, ни на следующий, ни через неделю. Немцы сами атаковали позиции стрелковой дивизии танками и пехотой. Поскольку дивизия устояла, отбив все атаки, а кое-где даже продвинулась несколько вперед, об инциденте с неудавшимся прорывом конницы как бы забыли, полковник Чугунов продолжал командовать дивизией, и весьма неплохо.

Через пару дней в газетах стали появляться репортажи с места боев воинских подразделений, возглавляемых «командиром Коневым», Авторами были такие известные писатели, как Михаил Шолохов, Алексей Толстой, Илья Эренбург. Впрочем, и неизвестные тоже. В репортажах говорилось, что войска «командира Конева» не только отбивают яростные атаки противника, но и продолжают наступать, уничтожая живую силу и технику врага. Чего-чего, а выдавать свои поражения за победы Иван Степанович умел, и журналисты с писателями, сидя в нескольких километрах от передовой, с удовольствием пользовались гостеприимством и информацией из уст «командира Конева» и его штаба.

Глава 3

Сталин распечатал конверт, вынул оттуда письмо своей шестнадцатилетней дочери Светланы, написанное неустоявшимся почерком, надел очки, стал читать.