Жернова истории 3

Разговорились. Оказалось, хозяин два года куковал в безработных, вот и пришлось угол сдавать, чтобы ноги с голоду семья не протянула. Да и сейчас, работа кладовщиком в какой-то из организаций Москоммунхоза приносила не так много денег. Сам Михаил Порфирьевич жаловался, что отдавши плату за угол, да отославши денег семье в деревню, сам едва перебивается с хлеба на квас.

— Это ишшо ничего! — сам себя утешал он. — Иные из нашего брата, подбойщика, и такого угла не имеют. Сымают какую-никакую каморку на самой окраине, да и набиваются туда вскладчину по пятнадцать-двадцать душ.

Приняв вместе со всеми стопочку, начинаю откланиваться:

— Жена дома ждет, с ужином. Она у меня на сносях, так что если запоздаю, может сильно осерчать.

Мужики понимающе покивали, и я поспешил покинуть это убогое жилище. Сколько же сил придется надорвать, и прежде всего вот таким вот семьям, пока вся страна будет выкарабкиваться в более или менее пристойные условия существования? Совесть пыталась прогрызть во мне здоровенную дырку, однако удалось утихомирить ее, объяснив, что с дырой я лучше не стану. Но холодного сапожника и полуподвал в Селивёрстовом переулке запомню. Чтобы всегда знать, ради чего и за чей счет штаны на работе просиживаю, и партмаксимум получаю.

С весны 1928 года в стране развернулась "битва за урожай". Слова мне знакомые по позднесоветским временам, да и смысл схожий. И тогда заботы сельскохозяйственного сезона не ограничивались призывами к добавочному напряжению сил и героическому преодолению трудностей, — велась и вполне планомерная организаторская работа. Без нее-то ведь вообще ни черта толку бы не было. Но сейчас дело состояло не только в том, чтобы обеспечить проведение ежегодных сельскохозяйственных работ. Мне удалось раскрутить партийное руководство на осуществление операции стратегического масштаба, которая должна позволить Советской Республике хоть немножко вырваться из тисков недостаточного производства товарного хлеба.

В этой битве хватало дел не только по части сельского хозяйства как такового, но и по части ВСНХ. Дополнительные трактора, сельхозмашины, инвентарь, горюче-смазочные материалы, стройматериалы, инструмент – все это должна была дать промышленность. А ведь и от забот по подготовке кадров по линии Комитета трудовых резервов меня никто не освобождал.

Дела шли… как всегда. Одно не сделали к сроку, другое не завезли, третье завезли, но не туда, четвертое забыли выделить, пятое вроде и в достатке, и где надо, да у крестьянских коллективов и единоличников денег на это нет. Нередко же так получалось, что вроде все условия в наличии, а у местных руководителей то ли руки не там приделаны, то ли они с головой не дружат – никак не могут имеющимися ресурсами нормально распорядиться.

В Наркомздраве, когда я сунулся туда с идеей насчет выделения путевок крестьянам, меня встретили с претензиями. Нет, не насчет самой идеи:

— У нас ни денег, ни кадров не хватает, чтобы мало-мальски медицинское обслуживание на селе наладить. Эту нехватку санаториями и курортами не закрыть. Да что медицинское обслуживание! Даже элементарные санитарно-гигиенические условия, и те пока не можем обеспечить, — заявили мне с непонятным укором. Как будто от ВСНХ зависит, сколько средств будет выделено на сельское здравоохранение!

— Знаете, как бы я ни горел желанием вам помочь, эту проблему за год не решить, даже если Наркомфин вдруг завалит вас деньгами по самую макушку, — заявляю беседующему со мной специалисту. — В этом году у нас задача скромнее: продемонстрировать крестьянину преимущества жизни в коллективном хозяйстве. Может быть, попробовать поставить на образцовом уровне хотя бы несколько тысяч фельдшерских пунктов в селениях, где есть совхозы, МТС или крупные артели? Будет, по крайней мере, образец, к которому надо стремиться. Организуйте для села выездные бригады хороших медиков на специальных поездах и на пароходах. Только постарайтесь подгадать так, чтобы не попасть на пик полевых работ. А насчет улучшения снабжения предметами санитарии и гигиены – давайте заявки, я посмотрю, что наши профильные тресты смогут дополнительно дать.

Вернувшись из Наркомздрава в ВСНХ, узнаю от Дзержинского, что накануне Рыков на заседании СТО снова пытался добиться повышения закупочных цен на зерно, и выделения дополнительных валютных квот на ввоз товаров крестьянского спроса. Сталин в ответ потрясал нашей программой увеличения производства зерна и веско ронял слова:

— Расчеты специалистов показывают, товарищ Рыков, — так и представляю себе эту размеренную речь с легким грузинским акцентом, — что при неукоснительном исполнении мероприятий, предусмотренных программой, нет никакого смысла ни в высоких закупочных ценах, ни в дополнительных тратах валюты. Дело, следовательно, за тем, чтобы не раздувать панические настроения, а засучив рукава, взяться за осуществление этой программы!