Жернова истории 3

Ход хлебозаготовок не радовал, но и поводов для паники не давал. Созданный, в том числе и за счет закупок у частника, добавочный товарообменный фонд для хлебозаготовок позволил главные наши нужды по зерну обеспечить. Стимулирование посевов технических культур (что обеспечило частичное импортозамещение), позволило заметно сократить потребность в хлебном экспорте. Хлеба хватало. В обрез, — закрома Госрезерва так и остались почти пустыми, — но хватало. Однако оборотной стороной этого успеха были добавочные бюджетные ассигнования на все меры по расширению посевов, подъему урожайности, поощрению хлебосдатчиков, и по росту производства технических культур. Если присовокупить еще и немалый рост финансирования капитальных вложений, то чуть ли не истерика, случившаяся с Сокольниковым на партийной конференции, понятна. Сбалансировать бюджет удалось только за счет увеличения эмиссии. И на Пленуме ЦК Сокольников сам потребовал своей отставки. А вот то, что она была принята, было скорее не к добру…

На работе, от сотрудников Всероссийского текстильного синдиката, узнал любопытную новость. Сразу несколько частных швейных предприятий обратились к ВТС с предложением авансировать закупки синдикатом хлопкового, льняного, шелкового и шерстяного сырья в будущем году под гарантированное расширение поставки тканей из этого сырья. Глава финансового отдела ВТС не поленился зайти и поделиться этой новостью, чтобы задать сакраментальный вопрос:

— И как на это ответить?

— Вам что, деньги не нужны? — отвечаю вопросом на вопрос. — Сумеете через Льноцентр и прочие кооперативные объединения увеличить контрактацию посевов на будущий год?

— Наверное… — пожимает плечами мой собеседник.

— Тогда соглашайтесь! И для вас расширение сырьевой базы лишним не будет при нынешней-то недогрузке мощностей, и для нашей экономики лучше, если частник контрабандой хотя бы часть ткани из-за границы тащить не будет, а купит у вас.

Но сразу после конференции, не скрою, меня на какое-то время больше волновали не эти вопросы, а отношения с сослуживцами. Оказалось, что и мои сотрудники в ВСНХ, и коллеги Лиды в ОГПУ обижаются. И озвучила эти обиды пожилая, из "бывших", настоящий виртуоз пишущей машинки из нашей канцелярии:

— Виктор Валентинович, примите во внимание – по вашему поводу многие служащие выражают немалое недовольство.

— Что еще случилось? — поневоле всполошишься. Дел невпроворот, а тут еще среди собственных подчиненных какая-то буза назревает.

— Обижаются, что вы уже второй раз крестины младенца зажимаете, — пояснила пишбарышня (впрочем, в обиход уже все шире входило слово "машинистка"). Меня улыбнуло это простонародное "зажимаете" в устах дамы, воспитанной старой гимназией и пансионом благородных девиц. Явно с чужого голоса транслировала.

Рождение дочки мы с Михаилом Евграфовичем отметили, как полагается. Я притащил бутылочку "Абрау-Дюрсо", хлопнули пробкой в потолок, поздравили Лиду, выпили-закусили. Тесть потом на радостях приберегаемый коньячок раскупорил.

— Для какого случая еще хранить, как не для такого? — пояснил он, разливая янтарную жидкость по маленьким хрустальным рюмочкам. Вот тогда и обговорили, как дочку-то назвать. Так и оказалась она у нас Наденькой, Надеждой.

Конечно, наутро на работе обратили внимание на мой внешний вид после принятия внутрь столь приятных жидкостей (знали уже, что алкоголь употребляю очень редко и помалу), да и факт рождения ребенка для них в тайне не был. И что же тогда получается – я от коллектива отрываюсь? Занеслись вы, товарищ начальник, в заоблачные выси, а к простым труженикам ВСНХ уже не снисходите?

Что интересно, в ОГПУ обиделись точно также, и что характерно – именно на меня, а не на Лиду, хотя постоянный сотрудник у них как раз она. Хотя, конечно, кто же должен по такому случаю проставляться, как не счастливый отец – Лиде так и вовсе сейчас ни капли спиртного нельзя.

По тогдашним обычаям никаких банкетов на работе не устраивали – за такое и уволить могли, а уж из партии вылететь – в два счета. Пригласить сослуживцев домой? Но квартира в Большом Гнездниковском не слишком хорошо была приспособлена для этого. Запихнуть в нее, пожалуй, можно было и человек пятнадцать гостей, но устраивать празднество, когда в доме два маленьких ребенка, не слишком-то удобно. Снять кабинет или небольшой зал в каком-нибудь ресторане? Несмотря на вполне приличную по нынешним меркам зарплату, это все же слишком дорогое удовольствие.

Выручил меня Феликс Эдмундович. Когда мы с ним увиделись после партконференции, он извиняющимся голосом произнес, после обычных приветствий:

— Совсем я замотался… Слышал, у вас дочка родилась? Мои поздравления! — и поинтересовался: — Как назвали?

— Надеждой. Только я и не знаю, радоваться или плакать.

— А что так? — забеспокоился Дзержинский, несмотря на то, что последние слова были произнесены с улыбкой.