Жернова истории 3

— Позвольте? — дождавшись паузы в жарких прениях, громко произношу со своего места, поднимая руку ладонью вперед. — И, получив одобрительный кивок Рыкова, которому, похоже, уже надоело препирательство, все более переходящее на повышенные тона, начинаю:

— Постановка вопроса нашими уважаемыми спорщиками страдает коренным изъяном, — и для подкрепления такого заявления приходится пустить в ход тяжелую артиллерию. — Что писал Энгельс в своем письме Бебелю в 1886 году? "Что при переходе к коммунистическому хозяйству нам придется в широких размерах применять в качестве промежуточного звена кооперативное производство, — в этом Маркс и я никогда не сомневались. Но дело должно быть поставлено так, чтобы общество – следовательно, на первое время государство – удержало за собой собственность на средства производства…". Против этого тут никто не возражает, что уже хорошо. Хотя бы по одному пункту согласие есть! — товарищи, только что наблюдавшие ожесточенную перепалку, при этих словах сдержанно засмеялись.

— Но для чего государство должно удержать за собой собственность? А для того, пишет Энгельс дальше, чтобы "частные интересы кооперативного товарищества не могли бы возобладать над интересами всего общества в целом". И с этим тут никто не спорит. Но значит ли это, что мы должны вовсе игнорировать частные интересы кооперативного товарищества? — в зале заметно некоторое недоумение. Участники заседания не вполне понимают, к чему я клоню. — Если вы еще не забыли статью Владимира Ильича "О кооперации", то там он специально подчеркивал, что кооператив есть наиболее подходящая форма именно для того, чтобы соединить частный интерес с общественным, чтобы, не ущемляя этот частный интерес, повернуть его в русло общего дела.

Шум в зале усилился. Всем стало понятно, что с такими аргументами идеологически меня не подковырнешь. И если возражать, то придется оспаривать уже конкретную целесообразность конкретных решений. А для такого спора конкретику эту самую нужно хорошо знать. Между тем мои аргументы еще не закончились:

— Должно быть коллективное хозяйство безубыточным? — ставлю вопрос и сам на него отвечаю. — Да. Должно оно давать доход и развиваться за счет собственных средств? Да. Должно оно обеспечивать рост материального благополучия своих членов? Да! Можем ли мы игнорировать эти законные интересы? Нет, не можем. А потому предлагаю: государственные машинно-тракторные станции (я машинально употребил знакомый мне термин, с запозданием сообразив, что здесь он еще не придуман) поставить в такие условия, чтобы, с одной стороны, планирование их работы осуществлялось пользователями их услуг – крестьянскими коллективами и советскими хозяйствами, а с другой, чтобы эти коллективы отвечали перед государством за правильное использование техники.

— В коммунах и ТОЗах нет таких специалистов, чтобы это обеспечить! — возразил мне Эммануил Ионович Квиринг, заместитель председателя ВСНХ, который лишь недавно перестал быть моим начальником, когда я с должности руководителя Планово-экономического управления возвысился до равного с ним ранга.

— Верно, нет, — легко соглашаюсь с ним. — Но такие специалисты – агрономы, инженеры, зоотехники, — должны быть в штате самой машинно-тракторной станции (ну, пусть в этой истории сам стану зачинателем названия МТС). Она должна быть центром, объединяющим и квалифицированные кадры, и технику, с тем, чтобы обслуживать все близлежащие хозяйства. МТС должны быть проводниками высокой культуры обобществленного земледелия в крестьянской среде. А крестьянские кооперативы, в свою очередь, должны иметь право голоса в управлении средствами МТС с тем, чтобы станция не превращалась в местного монополиста, в эдакого удельного тракторного князька. Иначе говоря, нам надо найти баланс интересов кооперативов и государства, — подытоживаю свою позицию.

На том заседании согласия достичь не удалось, хотя, как мне кажется, получилось главное: спор из русла обсуждения ведомственной подчиненности МТС перешел в русло обсуждения правильных взаимоотношений МТС и сельскохозяйственных коллективов. В конечном счете, долгие дискуссии, выплеснувшиеся на страницы печати, привели к тому, что МТС сделали местными акционерными обществами. Руководить их работой стало правление из представителей хозяйств, пользующихся его услугами, специалистов самой машинно-тракторной станции, и представителя райисполкома. Оплата работы МТС стала производиться на основе сочетания обязательного авансирования и отчислений от урожая по прогрессивной шкале – при возросшем урожае немного возрастала и доля натуроплаты в пользу МТС. Но почти сразу же руководителями Трактороцентра – созданного все же в составе Наркомзема – был поставлен вопрос: а в случае сильного неурожая, например, в результате засухи, кто сможет гарантировать оплату работ МТС?