Жернова истории 3

   - Вот поэтому, товарищи, - говорю уже более ровным тоном, - мы не можем уподоблять наши планы бухгалтерскому балансу, где все должно сойтись копеечка в копеечку. Мы даем примерные ориентиры, к которым должны стремиться все наши хозяйственные организации, тресты, фабрики и заводы, совхозы и артели. Поэтому и даем два варианта - отправной, рассчитанный, с некоторым запасом прочности, на всякие неизбежные случайности и отклонения, и оптимальный, которого можно достичь только при самом благоприятном стечении обстоятельств и при максимальном напряжении наших сил, - на самом-то деле все обстоит немножко не так красиво, как я тут объясняю. Отправной вариант уже сверстан с немалым напряжением...

   Как ни пытались мы с Глебом Максимилиановичем отстоять перед Политбюро, скажем, цифру выплавки чугуна 6,2 миллиона тонн, все равно в отправной вариант записано 7, 1 миллиона, а в оптимальный - все 9! И ясно видно, что наше руководство зубы точит на еще более высокие цифры. Пока удается сдерживать их напор при поддержке Николая Ивановича Бухарина. И сейчас у нас задания пятилетки все же более реалистичные, чем мне помнится по покинутой реальности. Но вот надолго ли? Ведь даже директивы съезда тут не преграда - их ведь можно и пересмотреть.

   Вот на этот случай была собрана команда из специалистов Планово-экономического управления ВСНХ СССР и нескольких человек из аппарата Президиума Госплана. Добавил к ним в помощь нескольких студентов из разных вузов, и поставил задачу: рассчитать последствия повышения заданий пятилетнего плана на 20, 30 и 50% против оптимального варианта.

   Ох, прав был председатель Госплана РСФСР, когда писал в декабре прошлого года в журнале "Плановое хозяйство": "Ограниченность наших средств толкает нас на то, чтобы наше планирование стало на путь выбора первоочередных задач. Мы вынуждены будем форсировать подъем одних элементов нашего хозяйства и, может быть, несколько замедлять развитие других". В корень зрел Андрей Матвеевич Лежава, в корень: "Это будет систематическим диспропорциональным ведением хозяйства, мы со дня на день будем вести наш корабль в различные диспропорции: сегодня одни, завтра другие". Как же на него шикнули тогда ревнители казенного оптимизма! А ведь тут одна голая истина: ресурсы наши не бездонны, и, не жертвуя многим, не продвинемся вперед на главном направлении. Важно только не допустить, чтобы дисбаланс различных элементов нашего хозяйства достиг разрушительных масштабов. И потому грудью буду стоять на пути всяких шапкозакидательских прожектов!

   Попытки группы Зиновьева на съезде блокироваться с некоторыми крайне левыми и рядом бывших сторонников Троцкого, требуя форсирования темпов развития промышленности и экспроприации частника и кулака ради индустриализации, успеха ему не принесли. Троцкий проявил вообще-то несвойственную ему осторожность, выступая с чисто ведомственной точки зрения и требуя увеличения капиталовложений - но только на развитие науки и техники, а не ради общего роста темпов. Правда, в своей речи он вновь принялся педалировать тему развития инициативы и самодеятельности рабочего класса, и не только под углом научно-технического творчества. Объяснял же ему, что такие вещи можно и нужно протаскивать, но только тихой сапой! Если же вытаскивать это как принципиальный политический лозунг, то вся наша бюрократия вцепится, как бульдог, и не отстанет, пока не загрызет до смерти. Похоже, Лев Давидович решил-таки готовить почву для возвращения в большую политическую игру. Ну и хрен с ним! Вечно держать его за фалды невозможно, хочет совершить публичное политическое сеппуку - флаг ему в руки. Я и так четыре года сумел выиграть без большой драки, всячески его придерживая.

   Хорошо, что Сталину политически невыгодно сейчас нажимать в вопросе о темпах при утверждении контрольных цифр пятилетки. Был бы он всесильный Генсек, как в моей истории, - наплевал бы на всех, и перехватил сверхиндустриализаторские лозунги оппозиции. Тут же ситуация иная - он вынужден считаться с поддерживающими его "правыми", а потому против оппозиции он выкатывает экспертизы спецов, и призывает ориентироваться на экономический расчет.

   Все остальное мелочи. И утвержденный отказ от хозяйственного года, с переходом к планированию и отчетности по календарным годам. После особого квартала (четвертого) 1927 года дальше все уже пойдет по новому порядку. И тот факт, что съезд избрал меня уже не кандидатом, а членом ЦК. Попасть в члены ЦК на самом деле - четверть дела. Гораздо сложнее будет удержаться, особенно, если полезу поперек волны...

   Хорошо оказаться дома после речей, толкотни в фойе, споров, кулуарных бесед и закрытых заседаний в тесном кругу. Путь домой от Большого Театра проделываю пешком. Кстати, Иосиф Виссарионович в свою кремлевскую квартиру тоже пешком с заседаний съезда ходит, в сопровождении всего одного охранника. Правда, на третий день я еще двоих срисовал, что приглядывали за председателем Совнаркома издали. Не забыл подойти и негромко поинтересоваться у сталинского охранника: