Жернова истории 3

   Как он в Средней Азии решился, я немножко представляю. Там баи и бывшие басмачи, из тех, что поумнее, быстро смекнули, что бодаться с Советской властью ни к чему - лоб расшибешь. Притихли, присмирели, пролезли на разные теплые местечки в советском аппарате, а потом сами дехкан в колхозы-совхозы объединяли. Под своим чутким руководством. Правда, хватало и тех, кто пытался переть против коллективизации напролом, мятежи затевать, банды сколачивать. Правда, тогда по всему Советскому Союзу крестьяне бунтовались - слишком уж много дров наломали ретивые коллективизаторы.

   А ведь и в нашей средней полосе что-то похожее тоже наблюдается. Довольно значительная часть советского аппарата и даже партячеек ВКП(б) на селе - из зажиточных, или тех, кого именуют "крепкие середняки". И в известной мне истории повели они себя по-разному. Кто был в первых рядах борьбы за сплошную коллективизацию и ликвидацию кулачества, как класса, а кто-то поперек пошел. Ладно, если здесь удастся избежать ударной кампании за сплошную коллективизацию - чуть ли не в один год - вкупе с массовым раскулачиванием, то и напряжение на селе будет поменьше. Только вот поставленный мною вопрос это не снимает.

   Если мы зажиточных просто оставим в стороне, как единоличников, то получится хорошая агитация против коллективного хозяйства. Потому что единоличник будет сбывать свою продукцию на вольном рынке, где цены будут выше, и поплевывать свысока на колхозников. А не стоит ли отрегулировать конвенционные закупочные цены так, чтобы цены частного рынка существенно от них не отличались? Только вот потянет ли наша промышленность и городское население такую пропорцию обмена? Судя по прошлым годам - потянет. Но тогда, чтобы собрать ресурсы на индустриализацию, надо будет поднять уровень сельскохозяйственного налога. Заодно этим и на единоличника надавим, побуждая его идти в коллектив.

   Да, чую, страсти вокруг коллективизации закипят на приближающей партконференции такие, что как бы крышку не сорвало...

   Приближение очередной партийной конференции ознаменовалось для меня событием, которое прямого отношения к жизни ВКП(б) не имело: Лиде настало время рожать. На этот раз я встал, как скала, и, сев верхом на Мессинга, добился ее отправки в декретный отпуск. Сове дражайшей половинке я строго-настрого приказал при первых признаков приближения родов немедленно звонить мне.

   Когда в телефонной трубке раздался взволнованный голос жены, я тут же вызвал машину из гаража ВСНХ, и через полчаса был уже вместе с Лидой на пути к родильному дому - тому же самому, на Молчановке. Все дела пошли побоку - и ход выполнения пятилетки, и проблема частной торговли хлебом, и предстоящая партконференция. К счастью, главные тревоги скоро остались позади: Лида благополучно родила, на этот раз - девочку. Так в мою жизнь вошла новая гражданка СССР, которой мы дали имя Надежда.

   Надеждой сейчас жил, можно сказать, весь Советский Союз. Согласно пятилетнему плану разворачивались гигантские стройки, к которым было привлечено внимание газет, радио и кинематографа. Впрочем, и не гигантских строек тоже хватало. На селе организовывались новые МТС, возводились гаражи и ремонтные мастерские, тянулись линии электропередач, строились механизированные зернотоки, кооперативные амбары, крупорушки, маслобойни, сыроварни, коптильные и колбасные цехи. Поднимались ввысь башни первых современных элеваторов.

   Но в руководстве партии нарастала озабоченность. Бюджет был перенапряжен, валютный баланс внушал серьезные опасения, хлебозаготовки проходили на пределе допустимого, не позволяя восстановить даже те скудные резервы, что имелись в прошлом году. Развивалась нелегальная торговля зерном, мукой и хлебом в обход установленных лимитов розничных цен. Не все было благополучно и с новыми крестьянскими коллективами - со скрипом налаживалась нормальная организация труда, не хватало техники и кадров.

   Все эти опасения сконцентрировались вокруг вопросов о кулаке. Как обуздать стихию частного хлебного рынка, которую кулак использует в своих интересах? Как пресечь кулацкое сопротивление кооперативным планам партии? Допускать ли участие кулака в крестьянских коллективах, не подорвет ли их кулак изнутри? Слово "раскулачивание" при этом стыдливо не произносилось, но многие делегаты партконференции явно намекали на необходимость применения мер именно в таком духе.

   Пока делегаты обсуждали отчетный доклад ЦК ВКП(б), с которым выступил Николай Иванович Бухарин (новое дело - насколько я помнил, в моей истории ему такого ни разу не поручали), в кулуарах работала специальная комиссия партконференции, которая обсуждала вопрос о кулаке. Страсти там такие разгорелись, что я всерьез начал опасаться: а сумеет ли комиссия вообще выработать какое-либо решение?