Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево

– Я вижу, что вы оба нам не верите! Мы же начальники Объединенного штаба! Этот шанс упускать нельзя. За победу! – все дружно выпили, и Бруук со Смитом оставили нас. Пошли звонить руководству.

Все как в песне: «Она меня не дождалась! Но я прощаю, ее прощаю!» Мы не дождались обоих, затем распрощались и пошли в наше посольство, благо недалеко. Там Василевский приказал взять охрану, машину и ехать к финнам.

– Нужны сведения о переговорах Маннергейма с королем. Кровь из носу!

– Гораздо важнее начать переброску десантных средств к Линденфьорду и обеспечить им охранение на переходе и в местах базирования, а всю «лишнюю» авиацию начать перебрасывать к шведской границе. Вне зависимости от исходов переговоров необходимо быть готовым к тому, что Гитлер ударит авиацией по Швеции за отказ пропустить его войска в Норвегию, как раньше.

– Вы правы, Максим Петрович. Но финны за вами!

Переехал в финское посольство. Там меня ждали. Паасонен предупредил о том, что немцы подозрительно завозились в Дании. И посол Германии находится в Kungliga slottet. Но король его не принимает. Немцы сидят в МИДе Швеции, между МИДом и посольством все время снуют машины.

Через три часа зазвонил телефон, Маннергейм пригласил к телефону Айро. Айро изредка отвечал: «Йяаа, йяаа». Мы с ним мало сталкивались, он не очень мне доверяет, а я ему.

Наконец, он ответил Маннергейму:

– Да, он здесь! – и протянул трубку мне.

– Максим Петрович, вместе с Василевским срочно подъезжайте в Комитет обороны риксдага, это сразу за королевским дворцом. Немцы бомбят Гельсингборг!

Шведские ВВС имели примерно восемьсот самолетов различных типов. Истребителей было катастрофически мало: два полка итальянских Re2000, полк Р-35 и полк ранних «Спитфайров». Все они уступали и «Мессершмиттам 109G», и «Фокке-вульфам 190».

– Господин президент! Генералу Василевскому лучше оставаться на связи в посольстве. Так будет быстрее.

– Хорошо, Максим Петрович. Захватите с собой Айро и подъезжайте!

Я позвонил Василевскому, передал информацию. Он согласился с тем, что будет ждать звонка из рикстага. Минут через пять мы вошли в здание рикстага, поднялись на третий этаж. Здесь довольно много людей в штатском и в форме, довольно шумно в коридорах. Нас встретил молодой офицер и проводил нас в зал, где находились Густав V, Маннергейм, Олаф Тернелль и другие высшие руководители шведского командования. Король начал с упреков, но я прервал его:

– Авиация СССР никаких ударов по Гельсингборгу не наносила. Упреки следует высказывать не мне!

– Сколько вы можете перебросить сюда истребителей? И в какое время? И еще: у нас крайне мало топлива на складах, – взяв себя в руки, сказал Густав Пятый.

– Без ослабления давления на немцев в районе Линденфьорда, мы можем перебросить сюда два истребительных и один смешанный авиакорпус, примерно восемьсот самолетов. Требуется двадцать семь полевых аэродромов. Первые машины могут прибыть сегодня, остальные – по мере подвоза топлива из Турку, если финское командование нам поможет с переброской запасов из Порккала-Удд. Но требуется официальное соглашение между СССР и Швецией об оказании ей военной помощи как страны, подвергшейся нападению агрессора.

– Что ответили англичане? – спросил король.

– Могут перебросить одно крыло, но не могут перебросить топливо.

– Без бензина эти самолеты нам не нужны! – раздраженно ответил король. – Вызовите госпожу чрезвычайного и полномочного посла СССР и господ послов Соединенных Штатов и Великобритании. Я хочу сделать чрезвычайное заявление.