Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево

Вскоре после разговора я оказался сначала дома, а потом в Москве. Дома все нормально, слегка потеплело, появилось солнышко, сошел снег, Женя и Хуун с колясками гуляют в скверике. Времени было совсем мало, даже поговорить толком не успели. И сразу в Москву. Главная новость, что фон Клюге отходит, «выравнивая линию фронта», без тяжелого вооружения, которое ему пришлось бросить. Немалой части войск вырваться из-под Смоленска не удалось. Части трех фронтов домолачивают остатки группы армий «Центр». Южнее наши вышли к Днепру, но кроме двух плацдармов, пока ничего нет. Два Южных фронта ведут освобождение правобережной Украины и вышли на линию Николаев – Кировоград – Черкасы, за зиму продвинувшись на триста километров. Прибалтийский, бывший Ленинградский, фронт вышел на границу с Пруссией. Модель продолжал удерживать Либаву, Клайпеду и Вентспилс. Мы же нависли над Германией с севера, и Гитлер отчетливо понимал, что главная опасность исходит оттуда. В Ставке проиграли несколько вариантов развития ситуации, общего плана выработать им не удалось, слишком много неизвестных величин. Главное, выделить большое количество войск для самостоятельных действий не получалось. Генштаб комбинировал и так, и этак, но все сходились во мнении, что операцию необходимо разбивать на несколько этапов. И придется задействовать союзников. Второй момент: желающих оказаться на моем месте оказалось много, особенно членов Военных советов. Мне по наследству членом Военного совета фронта достался Геннадий Николаевич Куприянов, скромный и тихий генерал-майор, бывший первый секретарь Карельского обкома. Дело свое знал, занимался в основном личным составом, а не проведением в массы иностранных трудящихся линии партии. Меня он целиком и полностью устраивал. Я впервые принимал участие в совещаниях в Ставке, поэтому сидел тихонечко и больше слушал, чем говорил. Мое молчание Сталин оценил по-своему.

– А вы почему молчите, товарищ Иволгин?

– Честно говоря, не знаю, что сказать. Все что-то обсуждают, а реальное положение вещей никого не интересует. Вон, товарищ Хрущев говорит, что мы не проводим политическую работу с местным населением. И не понимает, что население Швеции относится к нам не очень хорошо. Мы им сорвали удобную и сытую жизнь, заставили воевать. До этого топили их суда, которыми они доставляли продукцию в Германию. Более или менее удалось повернуть настроение общества в нашу сторону по случайному стечению обстоятельств: спасли их короля. Поэтому с Куприяновым мы обсудили это и пришли к выводу, что никакой агитации вне войск мы проводить не будем. Я об этом докладывал вам, и есть соответствующее решение Ставки. Сейчас обсуждается вопрос о каких-то карах в отношении генерал-майора Куприянова. Но он реально знает положение вещей и прошел через Финляндию, Финнмарк, Швецию и Южную Норвегию. Сумел добиться расположения местных жителей и держит на очень высоком уровне дисциплину в войсках. Это наш главный козырь сейчас. Никакой необходимости его менять я не вижу, наоборот, я привез заявку на представление его к ордену Отечественной войны 1-й степени за проведенную работу. Перед фронтом стоят чисто технические проблемы, товарищ Сталин, но об этом ни одного слова не было сказано. На той стороне проливов – Атлантический вал, фортификационные инженерные сооружения особой мощности. А все напирают на якобы допущенные мной ошибки и на мою молодость. Дескать, не справится. Как разворачивать фронт длиной 1680 километров, так не маленький, справится, а сейчас, когда все сделано, то молодой, зеленый, не агитирует население.

Сталин усмехнулся, прикуривая трубку.

– Я тоже считаю, что генерал Иволгин хорошо справился с поставленной задачей. Действуя в очень непростой ситуации. Отлично взаимодействуя с частями двух иностранных армий, – сказал Василевский. – А то, что развертывание он провел в два этапа, а не кидал с колес армии в бой, показывает, что он имеет достаточный оперативный опыт. И это не ошибка и не задержка, как считает товарищ Жуков, а предусмотрительность и ответственность. В его ситуации ошибаться было нельзя. Выиграв оборонительное сражение, он сразу ударил во фланг немцам и сбросил их в море. А при освобождении Южной Норвегии вообще продемонстрировано блестящее взаимодействие всех сил и средств, применение и горизонтального, и вертикального охвата противника.

– Вы зря волнуетесь, товарищ Иволгин! Никто снимать вас или Куприянова с фронта не станет. Не за что. За три с половиной месяца войска Карельского и Северного фронта продвинулись почти на 1800 километров, выйдя фактически в тыл к немцам. Но, товарищ Иволгин, послушать критику всегда бывает полезно, – сказал Сталин. – Сейчас мы вырабатываем не конкретную операцию, а стратегию наших действий. Те предложения, которые передали нам союзники, не могут быть воплощены в жизнь. Столько сил и средств мы не имеем. Необходимо разбить на части операцию. Вот как бы вы сами действовали? Чего фронту не хватает, чтобы максимально оттянуть на себя войска противника с других фронтов?