Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево

Наконец ударили морозы, и к первому декабря лед на озере достиг нужной толщины. В три ночи заговорила артиллерия, а кавалеристы у Валензуннена вышли на лед озера и форсировали его. Перед этим разведка поработала на трех наблюдательных пунктах немцев. Сплошной обороны здесь не было: берега довольно крутые, и лишь в одном месте небольшой пляж. Там у немцев имелся наблюдательный пост и два стандартных дота. Гарнизон береговой обороны, два пехотных взвода, находились в фольварке Ребиттроен. Кавалеристы взяли их в кольцо и уничтожили до того, как они успели занять оборону. После окончания артподготовки войска перешли в атаку. У деревни Рухден впервые применили английские мостоукладчики. Довольно оригинальная конструкция: танк герметичен и имеет высоко поднятые воздухозаборники. Въезжает своим ходом на середину реки и раскладывает мост. Его корпус служит промежуточной опорой. Мост держит даже КВ. До шестидесяти тонн нагрузка. На усиление 1-й гвардейской кавдивизии рванули танки вдоль озера по лесной дороге. И ворвались, вместе с кавалерией и штурмовыми группами, в Йоганнисбург. Наше наступление под Биаликсом забуксовало в противотанковых заграждениях. Форт Морген сумели отрезать от снабжения, но он продолжал сопротивляться еще пять суток, пока его практически не снесли артиллерией, выдвинутой на прямую наводку, и гаубичным огнем из 122- и 152-мм гаубиц. Немцы начали перегруппировку, чтобы помочь гарнизону Йоганнисбурга, и пропустили удар от Ареса. Владислав перебросил два полка 4-й гвардейской туда, так как гробить их, штурмуя в лоб сильно укрепленные позиции немцев, особого желания не было. У Ареса немцы закопаться еще не успели, ведь Арес взят чуть больше месяца назад. Немецкая группировка оказалась в полуокружении и могла снабжаться только по одной грунтовой дороге. Как только прекратил сопротивление ОП Гехессен, там были повреждены артогнем все орудия, немцы отошли за реку Пиш в Кулликкский лес. Но долго им там отсиживаться не удалось. Чуть перегруппировавшись, 1-я гвардейская танковая дивизия, бывшая 1-я гвардейская мотострелковая (209-я), вместе со свежей 2-й гвардейской мотострелковой, ударили вдоль дороги в тыл форта Турошелн и окружили остатки 217-й дивизии в Кулликках. Тяжелого вооружения у них уже не было, поэтому организованного сопротивления они оказать не смогли. В результате десятидневных боев три форта были разгромлены, захвачен узел железных дорог и обороны целого района. И все это под неусыпным контролем со стороны Штерна и его «тени». Он, и еще Говоров, для которого это был дебют в роли командующего армией, почти постоянно находились на КП корпуса, выезжали на КП и НП дивизий, мотались по всему району. Когда вместе с Владиславом, но большей частью самостоятельно. В день завершения операции ему вручили приказ о присвоении звания гвардии генерал-майор. Гвардия экзамен на зрелость сдала. Хорошо проявили себя и гвардейские минометы. Их, правда, было не слишком много, всего восемь машин, один дивизион. Но именно он решил исход штурма Йоханнисбурга, разгромив разгружающийся полк, присланный на помощь, на станции у вокзала.

Два подарка организовали немцы: было захвачено много тяжелых автомобилей, в том числе и тягачей. Очень неплохих полугусеничных артиллерийских. У них не заводились моторы, пока им не залили наш бензин. Также в депо Йоганнисбурга стоял на ремонте немецкий бронепоезд и несколько бронеплощадок, которыми было очень удобно снабжать войска. Колея везде была немецкая, в том числе и на территории Белостокской области. Поезда переобувались на старой границе, и колею еще не перешивали. А подарком от командования стала железнодорожная крупнокалиберная батарея 180 мм, которую переместили в Восточную Пруссию. Очень мощный и очень точный огонь этой батареи поставил немецкие форты в крайне тяжелое положение. Достать эти орудия немцы могли только авиацией. А особо разгуляться их штурмовой авиации наши летчики не позволяли.

Глава 10 Ликвидация выступов. Зима сорок первого

Но когда сдавали отчеты об операции в штаб фронта, то Влад попросился на прием к комфронта. Пришлось довольно долго сидеть и ждать, когда тот освободится. Затем адъютант Штерна дал разрешение зайти к нему. Во дворце этот кабинет был самым большим и имел три выхода. Паркет, несмотря на то обстоятельство, что здесь бывало очень много народа, был натерт до блеска. Скорее всего, за каждым посетителем затирают. На стенах висели картины старых мастеров. В углу громадный бильярдный стол был накрыт листом авиационной фанеры и скатертью. Там лежат карты. Сверху они закрыты легкой тканью. К углам ткани пришиты небольшие грузики, позволяющие удерживать покрывало на месте. Командующий сидел за столом в очках, капитан Орлов – на стуле в углу комнаты. Владислав доложился. Григорий Михайлович молча указал на стул, продолжая что-то писать. Затем нажал на медный грибок, и из-за дверей показался второй адъютант.

– Зашифровать и отправить! Что хотел?