Жернова (СИ)

Папаша Ри вдруг побагровел, увидав, что старшая дочь, стоя в проеме кухонной двери, с интересом разглядывает богатых аристократов. — Ну-ка живо пошла на задний двор матери помогать, непутная! — шикнул отец на Мелену, и та, раздосадованная, надула пухлые губы, но перечить отцу не посмела и нехотя ушла в глубь дома. Трактирщик дернул себя за встопорщившийся ус и зашептал:

— Ты, главное, в глаза им не смотри, — продолжал он учить Бренна, — ссутулься и голову пониже держи, чтоб ненужного любопытства ихнего не вызвать… Постерегись… в общем…

— Мне-то чего стеречься, я ж не девка… — буркнул уставший Бренн.

— Да кто ж знает… — туманно ответил Мартен, понизив голос, — сдается мне, вон тот белобрысый нобиль в маске, что лыбится без продыху, больно уж походит на Белого принца — прионса Лизарда. А морду маской прикрыл для виду…

Если честно, Бренну было плевать и на господ, и на прионса. Вымотавшись за три последних дня до крайности, он хотел только одного — долго спать… Очень долго…

— А что, прионс, окромя баб, до задков мальчиков охочь… ты, верно, и сам слыхал, — добавил скабрезных подробностей трактирщик, — в общем, чудаковатый у Красного короля сынок. Вот ты и потише себя веди… Навроде тебя и нет…

Бренну совсем не улыбалось обслуживать чудаковатого прионса. И чего тогда Мартен сам их не обслужит, — на его-то зад благородные господа уж точно покушаться не станут, — думалось ему, пока из огромной бочки в кувшин тянулась темная струя густого эля. Когда он, не спеша двигаясь меж столами и пьяными тушами, приблизился к столу у окна, Пепин уже успел постелить перед господами чистую скатерть.

Белокурый красавец, оскалив снежные зубы под черной маской, медленно разрезал кинжалом шнуровку на платье у одной из девушек. Хусра игриво взвизгивала, вроде как дразня мужчину, но ее хорошенькое личико было искажено страхом. Ее неловкие попытки прикрыться неожиданно вызвали раздражение у пьяного нобиля, и он рывком разорвав лиф платья, грубо стиснул вывалившиеся груди.

Бренн, стараясь не смотреть ни на господ, быстро поставил два кувшина черного эля, а сменивший его Пепин принес блюдо с запеченной рыбой и побежал за мясом.

— Еще свечей, шико! — велел смазливый, употребив унизительное прозвище слуг, и с прищуром мазнул взглядом по фигуре Бренна, — быстро!

Бренн вышел в кухню. Липкий взгляд светлых прозрачных глаз молодого нобиля вызывал брезгливость, богач смотрел на него так, как мужики смотрят на потаскух. Неужто, этот похотливый козел и правда, сын Красного короля Готфрида. Да, уж — не свезло королю… Да и хрен с ним! — отмахнулся Бренн от неприятных мыслей. Еще малость помочь Пепину и можно сваливать наверх, к Дуги. Спать.

В брошенном на него взгляде Ойхе, которая, пощелкивая пальцами, что-то шептала над вспухавшим тестом, он увидел беспокойство. Похоже, бабка Дуги уже знала о нежеланных гостях. Она бросила колдовать над тестом, и, подхватив щепоть золы у очага, молча растерла ее по лицу Бренна, растрепала мокрые от пота волосы и затянула шнуровку на безрукавке. Кривовато усмехнувшись, он кивнул, поняв ее намерение как можно сильнее подпортить ему наружность. Пепин же, приподняв бровь, прыснул от смеха, догадавшись о причине бабкиного маневра.

— Вот был бы ты пострашнее, как все порядочные парни, типа меня, — придуриваясь, заявил Пепин, подмигивая Бренну, — так и не пришлось бы по углам шарахаться от благородных извратов…

— Иди в пень, Пепин, я достаточно страшен… — буркнул Бренн, поднимая поднос с кусками телятины, запеченной в сливах под мятным соусом. Пепин подхватил соседнее блюдо, где дымились лепешки с пузырящимся от жара острым сыром, и улыбнулся прабабке: — Да не боись, афи, господа девками заняты, на честь и задницу нашего Бренна никто покушаться не будет…

Пробираясь между столами с тяжелым подносом, Бренн увидел, как хохочущий Лизард тычет горящей свечой в обнаженные груди скулящей девушки, которую крепко стискивал его приятель, зажав ей рот. Глаза хусры были полны ужаса, кожа на груди покрылась красными пятнами. Ее подружка, вспотевшая от страха, замерла, не обращая внимания на задранный подол, под которым уже шарили две пары рук.

Наверное, Бренн не забыл бы наставления папаши Мартена поостеречься, если бы сам не был пьян… — как он думал позже, прокручивая в голове случившееся… А может и нет… Но только, водрузив на стол блюдо с мясом, он вроде бы даже случайно задел локтем кружку Лизарда и холодное пиво выплеснулось тому на белые штаны — прямо на топорщившийся под ними бугор в паху. Рычание, женский визг, звон ударившейся о каменный пол медной кружки, и в тот же миг сильные пальцы жестко прижали его за шею к столу, а кончик кинжала уперся под ухо, проколов кожу.